На Духовных беседах в Свято-Сергиевском храме в прошедший вторник вспоминали дни обороны Тулы осенью 1941 года. Разговор шел о людях, которые в те суровые дни ушли и не вернулись. На одних были получены извещения «без вести пропал», на других – ничего. И вот рассказ о человеке, реабилитированном через 76 лет.
Непосредственная угроза нависла над Тулой 21 октября, после захвата фашистами Калуги и Калужского района. С 29 октября 1941 года Тула фактически оказалась в кольце блокады. С внешним миром город связывала лишь одна автомобильная дорога – на Москву. Тремя днями ранее, 26 октября, в Туле ввели осадное положение, была объявлена мобилизация «всех граждан обоего пола в возрасте от 17 до 50 лет… для производства оборонительных работ в городе и его окрестностях» (из приказа начальника гарнизона Тулы полковника Иванова).
Но, как говорят, никакие заслоны не спасут от врага, если не устоят люди.
Многие туляки тогда уже воевали на фронтах Великой Отечественной. По подсчетам историков, с полей сражений не вернулся каждый третий туляк, защищавший Родину. По-разному сложились судьбы тех, кто не вернулся, и тех, кто не дождался. До сего времени ведутся поисковые работы, до сих пор война продолжается в сердцах и памяти наших людей.
Одним из подтверждений этого служит рассказ, прозвучавший на сегодняшних беседах, который приводим в сокращении.
«Началось всё случайно (или неожиданно).
Недели за две до 9 Мая меня попросили распечатать пять листов – наградные документы с сайта «Подвиг народа». Открыла я этот сайт, глянула, и – «мороз по коже» от прикосновения к истории. В каждом случае описано, за что конкретно воин представляется к награде.
Я никогда в этих поисковиках не работала. В нашей семье оба деда не воевали. Один был в Серпуховском летном училище вольнонаемным (портным), другой работал на Косогорском металлургическом заводе – бронь, папа возрастом не вышел, а потом тоже – на КМЗ. Воевали младшие братья деда и бабушки: Павел, Василий, Юрий. И я решила узнать про их награды, а что у Павла был орден Красной Звезды, я видела на фотографиях.
И тут опять – «мороз по коже». Читать в каком-то интернете о людях, родных по крови. О них часто говорили родители, с дочерью Василия постоянно общаюсь… Подробностей о его пребывании на фронте и она не знает, а этот интернет знает всё: звание, должность, участие в боевых действиях, ранения, кем и когда призван, чем ранее награжден, к чему представлен и т.д.
И краткое описание его личного боевого подвига или заслуг:
«20.04.45 г. в боях в районе плацдарма на Зап. берегу реки Одер противник интенсивным арт. минометным огнем обстреливал боевые порядки наших войск и неоднократно переходил в контратаки.
Невзирая на опасность для жизни, мл. сержант Клепов мужественно отражая все натиски врага, под разрывами снарядов он четыре раза сменил О.П. и губительным огнем встречая наседающего врага, пятнадцать гитлеровцев уничтожил отважный воин.
За стойкость и мужество в боях в р-не плацдарма на Зап. берегу р. Одер достоин награждения Правительственной наградой «Орден Славы III степени».
Командир 990-зен.арт.полка гв. подполковник (подпись) Колесник».
И так один лист, другой, третий… А ещё – случайно нажимаешь не в том месте, и читаешь кусочек чужой судьбы.
Распечатала я наградные листы, отвезла тетушке, а она мне: «А ты можешь узнать там про Георгия? Он без вести пропал. А у тети Поли муж и два сына погибли, тоже неженатые были. А …»
В общем, я только сейчас узнала, что семь (!) моих родственников сгинули в той войне, и никого не осталось, чтобы их помянули в молитве. Мне стало не по себе – ну почему мы раньше об этом не говорили, почему не знали? Они погибли за то, чтобы я, чтобы мы жили, а сами не успели пожить, не успели найти свою половинку, родить детей.
И ещё одну просьбу высказала моя тётя: «У тети Наташи муж в 41-м попал в окружение, выбрался, пришел домой в Копыловку, а там уже немцы. Он и ушёл. И больше о нем ничего неизвестно. Звали его Петр, отчество не могу вспомнить, год рождения примерно 1907. Может ?..».
Уточню: у прадеда Александра Антоновича было три сына и две дочери. Павла и Василия я уже назвала, про Георгия только что узнала, Анисья – моя бабушка, и Наталья. Тетя Наташа жила через стенку от нас – дом прадеда после него был поделен на три части. Поэтому её я помню хорошо. Помню, что мне строго-настрого было приказано у неё ничего не брать из купленного в магазине, только если своё что даст: плюшку, репку, яблоко. Объяснение мне было не совсем понятно на тот момент, подросла и узнала, что живет она очень бедно. Но никогда я не слышала, чтобы она жаловалась. Держала козу, ткала дерюжки из лоскутков, был небольшой огород. Говоря о ней, тётушка моя вдруг ахнула: «На что же она жила? В деревне же только трудодни были, вот она и перебралась с Сашкой (сыном) к отцу. Ну, сначала отец немного помогал, потом Сашка подрос, а ведь он в армии ещё служил 3 года. Чем она жила?»
И вот я набираю в поиске сайта «Подвиг народа» то, что мне известно – фамилию и имя: Журин Петр. И нахожу: Журин Петр Никитович, 1909 года, Дубенский район Тульской области, призван Дубенским РВК в марте 1943 г., награда – медаль «За боевые заслуги». Он или не он? Когда я распечатала все, что нашла и привезла родственникам, у его невестки руки дрожали: «Хоть что-то…» Отчество совпало, место рождения тоже.
Спустя месяц-другой я продолжила свои поиски, поскольку не нашла никаких данных еще на троих, причем знаем точно, что на двоих были получены похоронки. Мне подсказали, где ещё можно поискать информацию. Повторюсь: в процессе поиска, ещё плохо ориентируясь в поисковых системах, я часто попадала на другие страницы, читала чужие истории – всё это влияло на меня так, что подскакивало давление, охватывал озноб, приходилось отрываться от экрана, чтобы прийти в себя. Обдумывать и анализировать найденное была не в состоянии.
Потом обратила внимание, что Георгий, чье имя моя тетя назвала первым, был призван на второй день войны и пропал без вести в декабре 1941 года. Зная, что у нас с отрядом «Искатель» выезжает на места боев для служения панихид протоиерей Борис Монькин, настоятель Свято-Георгиевского храма, я при первой же возможности обратилась к нему: «Отец Борис, если вдруг наши поисковики найдут Клепова Георгия Александровича, и Вам это станет известно, то среди его родственников – я».
Он в ответ сел за компьютер, открыл сайт «Мемориал», набрал фамилию, имя, отчество, и стал нажимать разные подчеркнутые слова. Ничего больше не нашел. Через некоторое время после его ухода я тоже открыла этот сайт. Почему-то набрала опять: Журин Петр. И нажав на слова «посмотреть документ», вижу «ИЗВЕЩЕНИЕ. Прошу известить гр. жену Журину Наталью Ал-дровну, проживающ. в Тульской обл., Дубинский р-н, с. Копыловка, о том, что ее муж ездовой, рядов. Журин Петр Никитич в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, погиб 9 октября 1944 года и похоронен с отданием воинских почестей станция Виекшняй Литовской ССР. Командир полка. Начальник штаба. (подписи) Печать 634 стрелкового полка».
Только направлено извещение почему-то Фрунзенскому райвоенкому Сталинградской области.
Еще в правом нижнем углу наискось: «Убит. 17.10.1944» – вероятно, дата донесения о потерях.
Несколько минут я сидела в оцепенении, не веря своим глазам. Потом увидела цифры, поняла, что документ не один, стала листать. «Упр. по учету погибш. и пропавш. без вести. СЕКРЕТНО. При этом препровождаю извещение о гибели кр-ца Журина Петра Никитовича и денежный аттестат, так как семья кр-ца Журина во Фрунзенском районе не проживает и адреса ее местонахождения для нас не известно. Приложение: на 2-х листах. Фрунзенский райвоенком Аникеев (подпись)».
Как так, адрес ведь указан в самом извещении? Тетя Наташа, почему ты не получила эту бумагу?
Спросить не у кого.
Тетя Наташа прожила долгую жизнь, все эти годы терпеливо неся крест неизвестности, нужды, схоронив рано умершего сына Александра. Тот работал в доменном цеху, получив право уйти на пенсию по горячей сетке, остался на заводе, чтобы кормить своих детей, но сердце внезапно остановилось, когда младшему сыну было 2 года. Она же скончалась в 1979 году, на Светлой Седмице.
Я тут же позвонила отцу Борису, чтобы сказать о найденных по его подсказке документах. Он, выслушав мой сбивчивый сумбурный рассказ, заметил: «Она такая не одна».
Я это понимаю. Но все равно я плакала, когда читала, когда распечатывала эти бумаги. Наутро я поехала на кладбище к тете Наташе, и опять плакала. Может, кому-то это покажется ненужным, смешным, театральным, но я действительно разговаривала с ней, показала ей найденную похоронку, показала бабушке, деду, а потом сложила бумагу и подоткнула в землю у края цветочницы. Другие копии отнесла своей тёте, чтобы она передала их внучке Елене.
Конечно, остались вопросы: почему в разных источниках информации есть расхождения?
Почему Фрунзенский райвоенкомат, почему дата призыва 1943 год, хотя в некоторых документах указан Дубенский РВК и даже Московский ГВК? Даже отчество указано в разных документах по-разному: Никитич и Никитович.
Но в «списках безвозвратных потерь» указаны жена и фактический домашний адрес. Ещё совпадают в документах год рождения 1909, место рождения, 634 сп., п/п 18707, звание, должность. В конце концов, в деревне Копыловке Дубенского района Тульской области в то время была лишь одна Журина Наталья Александровна – жена Журина Петра Никитича. И если бы тогда, в 1944 году, она получила это извещение, сегодняшних вопросов не было. И как вдова погибшего она могла получить какую-никакую пенсию. Но это все в области «если бы»…
Уточняя литовское название места гибели Петра, наткнулась на описание боя, в котором он погиб:
«В 8 часов утра 9 октября противник силами двух батальонов пехоты при поддержке 10 самоходных орудий, 12 танков и 15 бронетранспортеров атаковал наши боевые порядки с тыла, замкнув сплошным огневым кольцом стрелковые подразделения, находящиеся в районе станции Виекшняй. Все имевшиеся противотанковые средства пехоты были выведены из строя. Вражеские танки, а за ними пехота бросились на наши траншеи.
Когда танки и пехота подошли к траншее, майор Минаев вызвал на себя беглый огонь батарей всего артиллерийского полка. Под шквальными разрывами своих снарядов майор Минаев в течение полутора часов вел губительный огонь, принимая на себя удар всей массы танков, самоходных орудий и автоматчиков противника. Он обеспечил выход в безопасное место целого стрелкового полка.
Там, где погиб тов. Минаев, поле боя было усеяно более чем 170 трупами вражеских солдат и офицеров. В результате прямых попаданий подбито 3 танка и 1 бронетранспортер с пехотой. Атака вражеских танков была сорвана, и остатки гитлеровцев бежали. Ценой своей жизни майор Минаев спас жизнь сотням советских бойцов и командиров…
Погибших в один день 9 октября 1944 года похоронили в братской могиле на станции Виекшняй».
Странным образом, ничего не зная о судьбе Петра в течение 75 лет, сейчас знаем о нем гораздо больше, чем о других наших погибших».
Подводя итог нынешней встречи, настоятель храма протоиерей Вячеслав Ковалевский сказал: «Сейчас, в эти осенние дни, мы вспоминаем героическую оборону Тулы. Проходят различные мероприятия, посвященные этой дате. И очень хорошо, что на наших беседах поднимаются темы Великой Отечественной войны и защиты нашего Отечества. Сегодня открываются архивные документы, в том числе и те, на которых стоял гриф «СЕКРЕТНО», и люди узнают уже не просто по рассказам своих родственников, а подтвержденные фактическими документами, страницы биографий своих родных и близких. Особенно те героические моменты, которые о них были неизвестны. Я вспоминаю, как я нашел тоже сведения об одном человеке, его наградной лист передал родственникам, и они сказали: «Мы даже не знали об этом. Знали, что воевал, но не ведали, что героически сражался, он был очень скромным человеком.
Дай Бог, чтобы все это продолжалось, чтобы память о погибших и воевавших в Великой Отечественной войне жила всегда в наших сердцах, в наших молитвах».
Наталья Новоселова.