Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Священное воспоминание из евангельской истории собрало нас ныне в этом святом месте. Для чего? Из значения самого слова «воспоминание» нам становится понятно – для чего. Чтобы вспомнить событие священной истории.

Мы можем видеть, что воспоминание, естественно присущее нам и используемое в нашей повседневности, отличается от священного воспоминания, которое мы переживаем, находясь в братском молитвенном церковном собрании, в благодарении и христианской вере и благочестии. Обычно, в нашей повседневной жизни, воспоминания переживаются как давно прошедшее, вызывающее у нас мысли и чувства, обращенные в прошлое.

Священное же воспоминание совсем иное. Хотя оно тоже побуждает нас к тому, чтобы в кладовых нашей памяти воскресить «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой», но так, чтобы живым личным своим отношением к факту прошлого здесь и сейчас быть соучастником, разделяющим смысловую реальность священного события, укорененного, не только в творческой Божественной силе, давшей начало Своего действия, осуществленного в реальность созданно существующего мира, но и в Предвечном Божием совете о конечной неизменной цели движения всего сотворенного: «Да будет Бог все во всем» (1 Кор. 15, 28). Священная реальность, которую мы сегодня вспоминаем в церковной жизни, познается нами как безвременная, она не связана с тем, что уже было и не вернется. Она – сейчас, здесь и везде, пребывает во Христе, Который вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр. 13, 8) и для каждого из нас, и сразу для всех людей, бывших от Адама до нас, живущих вместе с нами и идущими после нас.

Мы вспоминаем то, что пережил Христос со своими учениками, когда впервые преподал им в священную пищу нетления Самого Себя чувственным, но необычным образом в Евхаристии на Тайной Вечери. Зная, что по Его страдании, смерти и Воскресении ученики и их последователи не смогут как обычно видеть Его глазами и слышать, и осязать Его, Он дал им нечто новое в хлебе и вине Евхаристии: дал чувственное воспринятие единокровности и сотелесности с Собой для того, чтобы они имели возможность свою человеческую сущность изменять, органически соединять себя с Его Богочеловечеством в единокровии и сотелесности, исцелять и преображать свои действования и движения по Его подобию. И вслед за ними их ученики и все уверовавшие и хотящие быть верными Христу люди становились общниками той же Богочеловеческой реальности.

Но вспоминаем мы не только о том, как они вошли в горницу, сели, а Христос Господь и Учитель разделся, опоясался полотенцем, омывал и отирал ноги апостолам. Потом совершил ветхозаветный обряд Пасхального ужина, за которым, взял и преломил хлеб, со словами: «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое» (Мк. 14, 22), и все ели от одного хлеба, затем подал чашу с вином, сказав: «Сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая» (Мк. 14, 24), и пили все из одной чаши. Вместе с воспоминанием исторической канвы события нам доступна его смысловая суть: однажды совершенное в Сионской горнице, ежедневно, по дару жертвенной любви Святой Троицы, исполнению Церковному, актуализируется в собраниях верующих за каждой Божественной литургией при нашем священном молитвенном воспоминании, благодарении и братском общении у единой чаши Жизни.

В Церкви, где бы мы ни были: в маленьком городе Белеве или поселке Дубне, или в великом Иерусалиме, на Северном или на Южном полюсе, разницы нет никакой. Там, где двое или трое собираются во имя Христово (Мф. 18, 20) и совершают это общее с Богом дело самозабвенной взаимоопрозраченной жертвенной любви, всегда и везде происходит одно: всякая точка земного шара становится Сионской горницей. Хлеб и вино Евхаристии воспринимаются Богом-Словом в Себя, как Его собственные Плоть и Кровь и даруются в пищу нетления верным.

Мы вспоминаем сегодня еще и двух учеников Христовых первоверховных апостолов Петра и Павла, которые, как и все апостолы доброхотно через благоприобретенное христоподобие включили себя в священную историю, в Богочеловеческую реальность, в которой они живы вечно (Ин. 5, 24). И всякий из нас крестился во имя Отца и Сына и Святого Духа, дав для самого себя перед лицом Бога и членов местной Церкви, в которой его крестили, обет верности Христовым истинам, как и вспоминаемые сегодня первоверховные апостолы, благодаря чему и мы входим в ту же самую жизненную реальность исторической цепи учеников Христовых.

Но насколько мы схожи с ними? Это вопрос, на который нужно дать ответ. Мы знаем, что и для Петра, и для Павла потребовалась вся их земная жизнь, чтобы стали они подлинными учениками Распятого и Воскресшего Христа Спасителя, чтобы в них раскрылось, актуализировалось подобие Христу. Петр видел и слышал Мессию, был одним из первых, кто пошел за Ним. Павел же ни разу не встречался с Христом во время его общественного служения, и не был в числе двенадцати Его учеников.

Однажды Петр, от всего апостольского круга и от тех, кто постоянно сопутствовал Христу исповедал: «Ты – Мессия» (Мф. 16, 16). Это слово – древнееврейское, а если бы он говорил по-гречески, то звучало бы: «Ты -Христос», а по-русски прозвучало бы: «Ты – Помазанник Божий, Сын Бога Живого». То есть сам Бог от начала Сущий (Ин. 8, 25), в рабском виде человека ипостасно пребывающий среди людей как Один из нас. И после этого Господь ему говорит: «Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах» (Мф. 16, 17), что означает: ты, Симон – сын своих отца и матери, но понимание происходящего ты имеешь не от своей человеческой сущности, а дано оно тебе свыше, и открыть его тебе мог лишь Отец Небесный.

И чтобы принять, вместить и удержать во всей полноте открывшееся, Петру понадобится много времени. Он должен будет и отречься от Учителя, и затем раскаявшись, сокрушенно плакать всю жизнь при пении петухов, так что вдоль переносицы его пролягут слезные бороздки. И только по Воскресении Христа из мертвых, в первый день его, явится Победитель смерти и ада Симону (1 Кор. 15, 5) и даст Свое благословение. Затем в явлении всем апостолам откроет и ему ум для разумения смысла Писания (Ин. 14, 26). И получит иного Наставника и Хранителя (Ин. 14, 17) в День Пятидесятницы, благодатью Которого действительно станет Христовым учеником не по названию, не по хождению вслед за Ним для обучения внешней схожести, но по духу и сути жизни, движимой самоотверженной жертвенной любовью к исполнению воли Небесного Отца по подобию Христову даже до мученической смерти.

Павел же не видел и не слышал Христа ни разу во время Его жизни, только узнавал о Нем из рассказов от других людей и по слухам считал Христа человеком нравственно достойным и красивым. Но как было понять то, что Он подверг Себя унижению и смерти, да не от начальников Своего богоизбранного народа, а от нечестивых язычников – оккупантов римлян? Показывая Себя Царем Вселенной, всемогущей абсолютной Силой, Который одним движением мысли может все уничтожить и все создать, – как позволил им Себя позорно умертвить?!

И Павел – перспективный молодой ученый, уважаемый, известный в своем окружении лидер, встретил Стефана, ученика этого распятого Царя иудейского, которого за убежденную принадлежность к назарянам по суду предали смерти, забив по еврейскому закону камнями, Павел вдохновлял и поощрял убивавших. Затем, получив полномочия от Синедриона, отправился в столицу соседнего государства Дамаск для уничтожения и там последователей Иисуса. На пути ему является Христос. При этом Савл, так звали его от рождения, ослеп физически, но видит Христа внутренними очами, но в Дамаск его привезли слепого. По откровению от Бога, он найдет лекарство: будет крещен жившим в Дамаске апостолом Ананией во имя Живоначальной Троицы, а после этого станет способным и духовным и телесным взором всегда видеть пред собой Господа (Пс. 33, 9).

Савл, сораспявшийся в водах крещения Христу до самозабвения, восстал от смертной тьмы себялюбия, а родившийся во Христе Духом Святым Павел воспринимал свою жизнь не как возможность есть, пить и одеваться получше других, быть успешным религиозным лидером и авторитетом. Нет, это все он оставил как махаон, отправляясь в полет, сбрасывает укрывавший его кокон. Ведь еще праведный Иов сказал: «Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь» (Иов. 1, 21). Вот поэтому все действительные христиане живут непрестанной памятью о Христе, то есть по любви ко Христу усердно исполняют Евангельские заповеди, добровольно умирая для любых зависимостей не от Бога, то есть страстей, и живя в прилежном приобретении даров Святого Духа, всегда ходят перед Богом.

И Петр, и Павел, и все ученики Господа Иисуса Христа не могли жить без живого общения со Христом. Они всегда и везде Его ощущали внутри себя, внутренним своим взором, словно глядя Ему в глаза и слыша Его слова, пробуждая жажду благоговейного приобщения Евхаристии, в покаянии и сокрушении сердечном вкушая святых и Пречистых и животворящих Таин Христовых. И это давало им силу жить и действовать христоподобно (Гал. 5, 25).

Да сподобит и нас Господь, молитвами святых Его учеников и апостолов Петра и Павла, не уклониться своим духом в смертоносную тьму самоугодия и гордыни, но единодушно с апостолом Петром ответить вопрошающему нашу совесть Христу: «Так Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя!» (Ин. 21, 16), а вторя апостолу Павлу, свидетельствовать: «Для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение (Фил. 1, 21), «и уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2, 20). Аминь.