Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Входя в жизнь созданного Богом дивного дома миробы́тия, со времен античной Греции с подачи мудреца – философа Платона, называемого Космосом, каждый человек встречается с многообразием сущностных форм и присущих им функций и действий, а в опыте осмысления своего взаимодействия с ними приходит к выводу, что все живет и движется по неким определенным закономерностям, указывающим на их Законодателя. Некоторые из людей, способные глубоко и полно проанализировать все это многообразие отношений, могут словесно сформулировать опознанные закономерности, по которым все живет, движется и существует. Благодарное же человечество эти формулировки законов называет их именами, особенно те, что касаются мира физического. Сколько таких имен: Архимед и Пифагор, Ньютон и Паскаль, Фарадей и Энштейн, и еще великое множество персон.

Есть среди таковых мудрецов и цари: Давид и Соломон. Есть и простецы: галилейские рыбаки – апостолы Христовы и с одним из них – ученый апостол Павел, открывшие нам духовные законы, которые также могут именоваться соименно друзьям Божиим. Но не потому, что каждый из них и все они вместе вложили суть и силы в эти законы, в самый порядок деятельности мироздания. Нет, этот порядок вложен Самобытным Пресу́щественным Создателем – Личным Богом Троицей, Который по превосходящей Своей благости творит все, называя несуществующее, как существующее (Рим. 4, 17). И оно является, и живет, и движется, и существует (Пс. 32, 9), получая и импульс движения к своей цели – Своему же Создателю: «Ибо надлежало, чтобы Тот, для Которого все и от Которого все, приводящего многих сынов в славу, Вождя спасения их совершил через страдания» (Евр. 2, 10), «Он, во дни плоти Своей, с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти; и услышан был за Свое благоговение; хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию, и, совершившись, сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного» (Евр. 5, 7-9). «А затем конец, когда Он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть, и силу. Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои. Последний же враг истребится — смерть, потому что все покорил под ноги Его. Когда же сказано, что Ему все покорено, то ясно, что кроме Того, Который покорил Ему все. Когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем» (1 Кор. 15, 24-28).

Великий знаток Божиих духовных законов, апостол Павел, говорит нам об одном из них в первом своем послании Коринфянам, рассуждая о неизбежном для всех людей в падшем состоянии человеческого естества законе смерти: «Как человеком смерть, так человеком же и воскресение из мертвых, как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (1 Кор. 15, 21-22).

Бог, замысливший и создавший этот мир из абсолютного ничто, не установил изначально закона смерти,  но лишь констатировал возможное ее появление в качестве следствия противоестественного движения свободы разумных созданий, положив этим предел разрушающей созданно существующий мир, то есть безумию. Всеблагой Творец не для смерти создал все многообразие видимого и невидимого мира, но сотворил все для бытия (Прем. 1, 14). Поэтому в совершенстве полноты потенций природных свойств создано существующих реальностей призвал их к актуализации вложенных потенций в процессе взаимодействия друг с другом в общем возвратном движении к своему Творцу и Промыслителю в межличностном общении по доброхотному сходству с Создателем через людей.  Для этого Он призвал каждого человека к соработничеству, к сотрудничеству с Собой ради достижения конечной цели, реализации, полученной в акте создания потенции – обо́жения, «да будет Бог все во всем» (1 Кор. 15, 28).

Эту цель Бог изначально предопределил для всего мироздания через богосообразно созданное человечество, существующее в единстве общего всем людям их  естества и множественности не слитных друг с другом конкретных человеческих личностей, которые приходя из небытия в бытие, получают при этом от Бога в свое собственное ипостасное обладание, во власть своей конкретной, ни к кому и не к чему другому не сводимой самосознающей инаковости конкретного «я», душевно-телесную природу, а через нее и  весь богозданный Космос, как единое большое тело человека.

И если самовластный способ распоряжения подаренным достоянием не помогает человеку в сыновнем ответном послушании двигаться к Богу, но уводит от Него, Дародателя и Источника жизни и благобытия, то направляет к неизбежному последствию, которое мы называем смертью. А смерть есть, по определению апостола Павла, возмездие за грех (Рим. 6, 23). То есть, отплата греха грешнику за его грехолюбие, за вкушение ложного удовольствия беззакония и противоестественности. Грех есть противоестественность, или, как говорит апостол Иоанн Богослов, абсолютное беззаконие (1 Ин. 3, 4).

Для человека смерть бывает двоякой: духовной, когда умирает душа от обезблагодатствованности, от обезбоживания в добровольном богонечувствии и богозабвении, а так же  и физической смертью тела при оставлении его душой, проявляемой в  разрушении единства их взаимодействия. То единое, что познается нами в процессе межличностного общения как конкретный человек с гармоничным, радостным взаимодействием души и тела, бывает разрушено смертью настолько, что вещество, включенное в это взаимодействие, начинает распадаться на свои основные элементы. И вокруг человека все также распадается, будучи включенным в круговорот обмена видов материальной энергии по закону ее сохранения, когда форма одной энергии переходит в другую.

Каждый из нас как строитель на стройке, роющий котлован, загребающий как можно больше земли от щедродательности создавшего все  Бога – Дародателя, и мыслию, и желанием, и чувствами, и биохимическим обменом веществ в своей плоти, себялюбно не замечая Дародателя, в суете и многозаботливости процесса забывая Творца и Дародателя, замещает Его собой, становясь самоистуканом и идолопоклонником. И ничего другого, как совершенно неизбежную оплату за такое безумное потребительство, кроме смерти, от такого злотворчества получить не может.

Но Тот, Кто призвал нас в сорабтничество с Собой, не хочет нашей погибели (1 Тим. 2, 4; Иез. 33, 11), и не ради смерти Он сотворил нас (Прем. 1, 13; 2, 23) и этот мир, отданный в нашу власть. Господь творит только для жизни (Быт. 1, 26-28), только для блага, имея власть и силу победить смерть, имея власть и силу оживотворить являемую злоупотреблением свободы богозданных разумных существ смерть: то есть, наполнить полнотой Своего благого и жизненосного присуствия те пустоты, что мы по ограниченности и немощи естества самовластно и самохотно раскапываем с таким усердием в богонечувствии и богозабвении в грехотворчестве своим самохотным смертотворчеством.

И Он не только имеет власть всемогущества, но и по превосходящей благости Своей, любя и уважая Им подаренную нам личную свободу каждого из нас, осуществил Свою жертвенную, животворную и жизнеутверждающую любовь во всей полноте в историческом процессе Домостроительства нашего спасения через Искупительный подвиг вочеловечения Единородного Своего Сына от Духа Святого и Марии Приснодевы Богородицы, так что поток времени, который в Нем неслитно с Ним пребывает, со дня Благовещения причастен во всей полноте Божественных энергий и к осуществленному Им преображению смерти в бессмертие через Его Крест и Воскресение.

И мы познае́м Богом установленный закон, сформулированный апостолом Павлом: все оживут во втором пришествии Богочеловека Христа (1 Кор. 15, 22-23). Но как убедиться в действенности этого закона в нашем мире? С законом тяготения всем все ясно: споткнулся, упал, набил шишку – действует! А как быть со сказанным «тленному этому надлежит облачиться в нетление и смертному этому облачиться в бессмертие» (1 Кор. 15, 53)?!

Закон, о котором говорит апостол Павел, опирается не только на опыт Первенца, воскресшего из мертвых (1 Кор. 15, 20) и оставившего пустым Свой гроб даже и до сего дня. Есть еще один гроб человеческий, который также пуст. Этот гроб уже не смертная темница, в которую добровольно ради нашего спасения от грехотворчества тленности и смертности сошел Бог-Слово, вочеловечившийся Божественной своей Личностью, а последнее земное пристанище богозданной человеческой личности, рожденной  в потомстве падшего Адама от праведных Иоакима и Анны Девы Марии, которая так прожила свою земную жизнь в общении с Богом по сходству с Ним, что облагодатствована совершенно и богоподобными сияет чудесами.

Ее личность по благоволению Отца Небесного, самодействием родившегося от Нее Спаса Еммануила (Ис. 7, 14), так наполнена благодатными энергиями Святого Духа, что Она действует ими, как своими собственными достояниями. Это потому, что Она, строя свое общение с Богом, никогда, даже на вершок не уклонилась в сторону безбожия: самодостаточности, богонечувствия и богозабвения. Она – единственная среди всех детей Адама первозданного действительно всей душой, всей мыслью, всею крепостью, всем существом Своим (Лк. 1, 28-38) была сознательно доброхотно и радостно покорна Богу самозабвенно. Ее родители не посягнули на то, что является естественной потребностью каждого родительского чувства в падшем состоянии человеческого естества: мое дитя, и до определенного возраста я им распоряжаюсь. Нет, еще до зачатия родители дали обет Богу: если у нас родится дитя, оно не будет нашим, оно будет Божьим. И от зачатия до последнего Ее вздоха на земле каждое мгновенье Ее жизни было выражением именно этой всецелой благодарной преданности Богу.

Свое желание принадлежать Ему Она выразила человеческим языком: «Я – раба Господня.., призрел Господь на смирение рабы Своей.., возрадовался дух мой о Боге Спасителе моем!..» (Лк. 1, 38-48). И Она стала благодатно обожествленной человеческой личностью, сподобилась двух сошествий на нее Святого Утешителя Животворящего Духа Истины: первый раз – в день Благовещения, когда Ее человеческая сущность познала пронизанность Божьей силой в таинстве воплощения от Нее Бога Слова. Это прообразвательно показано было сполна Моисею, когда живому зеленому кусту была дана возможность находиться в центре костра огненного, гореть и не сгорать. Так же и Ей Бог явил Свою несозданную божественную Личность и чрез свойства Своей божественной природы в Ипостаси Единородного Божия Сына совершенно обо́жил богозданное человеческое естество, приняв оное от Пренепорочной Девы, с доброхотного согласия Ее, так что нетварные Божественные энергии стали собственными и для человеческой личности Его Пренепорочной Приснодевы Богоматери, содействующему по благоволению Бога-Отца дыханию Святого Духа, сообщающему Ей способность соучаствовать человечески девственно-матерински самодейственно вочеловечившемуся от Нее Божию Сыну, принявшему от Нее в себя к исконному природному Своему Божеству и единое и общее с ней и всеми нами человеческое естество.

И хоть земные законы действуют на Ее человечность, ведь Она нуждается в пище, одежде, жилище, страдает от злобы и ненависти людской при гонении, издевательствах и Крестной смерти Ее Сына, и смерть в Ней действует, проявляясь как через неукоризненные страсти: голод, жажду, физическое утомление, потребность в одежде и жилище, отдыхе и сне, так и чрез разлучение во времени и пространстве Ее души от тела в приобщении с последним вздохом сну всей земли. Но в смерти тело Ее уже не распадается на элементарные частицы, не испускает тленного запаха. Смерть не имеет власти удержать Ее в своих объятиях. Ее человеческая личность полна вездесущим и всеживотворящим Святым Духом. Дух Святой с Ней также Домостроительно пребывает, как Он неслиянно единодейственно сопребывает и в Отце, и в Сыне.

Настолько Ее человеческое «я» для Него прозрачно, насколько прозрачны Друг Другу самосознающие инаковости Собезначальных и Единосущных Ипостасей Триединого Бога. И здесь проявляется тот же закон, что был показан во Христе: смерть побеждена как несозданной, Божественной личностью  Иисуса Христа в сущностном неслитном, неизменном, нераздельном и неразлучном соединении в Нем Божества и человечества, так и человеческой личностью Богородицы Марии, совершенно обо́женной доброхотно приобретенной Ею по сходству с Богом-Троицей полнотой Его Боготворящих энергий, сообщаемых боголюбивому и христоподобному человеку Утешителем – Духом Святым.

Значит, есть уже два свидетеля (Ин. 8, 17) – достаточно, чтобы подтвердить реальную действенность закона (Рим. 2, 12-15), сформулированного апостолом Павлом? Но есть и еще великое множество свидетелей, которые мерой своей преданности Богу, конечно, с Богоматерью сравниться не могут, но доброхотно по усвоенному ими сходству со Христом, нетленными Божественными действиями Святого Духа стали Христоподобно святыми и сами чудодейственно для приходящих к ним с верой и любовью нетленно лежат в гробах – как спят, но действенно и благотворно помогают обращающимся к ним. Все это живое доказательство, что закон работает: в Адаме, рождаясь от наших родителей в плотской похоти, все мы умираем, но во Христе все оживем (1 Кор. 15, 22). Но просияет ли при всеобщем Воскресении в восставшем естестве всего человечества красота богоподобия всех подряд потомков ветхого Адама, или проявится уродство скверны, лжи, порока им приверженных? Это зависит от свободного выбора каждого. И будет оно не на земное мгновение, а навсегда.

Таков открытый нам сегодня закон, которым ясно свидетельствуется ожидающая нас посмертная реальность, чтобы мы могли руководствоваться им в дальнейшей жизни, да будет она счастливой, радостоносной. Будем усердной молитвой просить у Матери Жизни нашей: просвети, Пречистая, неразумие наше, исцели нечувствие окаменелых сердец наших!  Оживотвори и дай вдохнуть кислорода вечности, чтобы нам хоть сколько-нибудь откликнуться уже сейчас опытным восприятием на Христово спасительное воздействие и возрастать в Нем благоплодием дыханием Святого Духа, данного нам (Рим. 5, 5), дабы, когда придет и нам время проснуться от сна всей земли по гласу трубы Архангеловой (1 Сол. 4, 16), просиять нам по слову Христову в Царствии Небесном, как вторым солнцам (Мф. 13, 43). Аминь.