Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Христос рождается прежде падший в Адаме первозданном воскресить Свой Образ. Так, имеющая Христов ум (1 Кор. 2, 16), Святая Вселенская Соборная и Апостольская Христова Церковь от самого начала своего исторического бытия, когда «Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины, и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин. 1, 14), изо дня в день, из тысячелетия в тысячелетие, от поколения к поколению раскрывает смысл того торжества, которое в новой эре человеческой истории бывает в связи с молитвенным воспоминанием знаменательного для  истории человеческого рода в целом и для каждого конкретного человека факта Рождества по полоти Господа Иисуса Христа (Мф. 1, 18-25; Лк. 2, 4-7). Поэтому мы видим, как ежегодно весь мир друг другу приемательно от востока солнца и до запада в сорокадневный предпраздничный период готовится, а в самый день и еще седмицу празднует это событие, сопровождая его разными действиями. Знаем как мы, православные христиане, не только упражняемся постным воздержанием от жирной, очень вкусной, но тяжелой скоромной пищи, но и, прежде всего занимаемся усердным воздержанием от неправильных, неискренних, ложных мыслей, от порочных желаний, от скверных слов, от дурных, вредных и обидных для себя и окружающих поступков.

Осуществляем мы всю эту дисциплину воздержания не просто для того, чтобы в конце Рождественского поста, в последний, завершающийся сочельником день особо ознаменовать его воздержанием в удовольствии пищевого услаждения, даже до того момента, как выйдем на середину храма со свечей, зна́менующей собой явление звезды Вифлеемской, и пропоем торжественное песнопение, славящее событие Христова Рождества, а до того постимся, исповедуемся, причащаемся святых Христовых Таин и подкрепляемся лишь медовым со́чивом и то, немного для того, чтобы была сила в умном молитвенном делании отстоять еще всенощное бдение, праздничную утреню, а затем и Рождественскую ночную литургию и за ней приобщиться Христу, нашему Спасителю и Подвигоположнику. Поэтому, ради пищи, которую мы принимаем в этот, предшествующий Празднику день, он именуется соче́льником, потому что вкушаем только со́чиво – вареное с медом и сухофруктами пшеничное зерно и другие злаки. В самый же день праздника мы не только тому обрадуемся, что по причащении животворящих Христовых Таин, столы с обильной скоромной едой уже приготовлены и накрыты, и там не какие-нибудь распаренные зернышки пшеницы или овса, подслащенные медом, а каких только разносолов нет?! И ешь себе в волю, что называется, хоть в три горла, и никто тебе ничего не скажет. Больше того, уставы и предписания канонических правил будут требовать так же, как и на Пасху: если кто в эти Великие дни радости будет воздерживаться от мясной пищи, таковой гордец есть и страшно грешит самомнением, тщеславием страдая. Неужели, вокруг этого составлено всемирное праздничное торжество? Самому себе дома елку поставить, детишек научить всякие стишки на тему праздника рассказывать, хороводы водить, подарки дарить? Ешь и веселись, хлеба и зрелищ в волю, действительно, великая радость, большой Праздник: томились, скорбели, страдали, считали дни до конца поста, а у кого колиты, гастриты и прочие всякие отиты бедные сколько терпели? И наконец-то, можно все! Не ужели в этом Праздник?

Оказывается, не вокруг прекращения пищевого и духовно-нравственного воздержания составляется наше торжество и радость. Они вокруг смыслового значения того события, которое лежит, как исторический факт в основании молитвенного воспоминания мироспасительного Христова Рождества от Марии Девы и Духа Святого по благоволению Бога Отца, события, положившего начало новой эры, о которой небожитель Ангел возвестил Вифлеемским пастухам: «Не бойтесь, я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям, ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь, и вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях» (Лк. 2, 10-12). Ныне торжество и радость, потому что, родился Тот, Кого мы благоговейно встречаем, столь ответственно и доброхотно пребывая в мысленной, эмоциональной, чувственной и деятельной чистоте. Родился Тот, Который есть от Начала Сущий (Ин. 8, 25), предвечно от Отца без матери рождаемый Сын Божий, во времени же от Матери, без отца родившийся Сыном Девы, чтобы Собой восставить собственный Свой, но в Адаме первозданном падший образ от всесильного рабства тленности, болезненности и смертности единого и общего всем людям человеческого естества, и плоды этого обновленного восстановления человеческой природы явить нам, чтобы мы смогли не столько телесными очами, сколько внутренним взором своего ума опознать, привлечь, принять, вместить и удержать в себе смысл и суть являемого Божественным домостроительством нашего спасения даровании. Как мы с интересом рассматриваем, какие кто подарил нам подарки к Рождеству? Высоко ли ценит нас подаривший? Уважает ли, может быть, по-настоящему любит?

И в соответствии с этим можем хвалиться друг перед другом: смотрите, смотрите, вот мне кто это подарил. Наше торжество и ликование вокруг особого Дародателя, Того, Кто пришел, от Отчих и Божественных недр не отлучаясь, прежде падший в Адаме первозданном воскресить Свой Образ, Кто в Себе Самом соединил неслитно, неизменно, неразлучно и нераздельно Божество и человечество, так что в Нем полнота Божества пребывает телесно (Кол. 2, 9), и затем совершенным послушанием воле Отца Небесного даже до смерти крестной (Фил. 2, 8) через воскресение впервые в истории возвел единое и общее у Него со всеми потомками ветхого Адама человеческое естество в непадательное состояние богоподобного действования – сидения одесную славы Бога Отца (Мк. 16, 19).

Тот, рождение Которого мы празднуем, бескорыстно самозабвенной любовью открывает Себя для нас, показывает, для чего все мы и каждый созданы, будучи детьми Отца Небесного не по естеству, как Его Единородный Сын, а по причастию ко всеблагому Божию волению. К сожалению самовластно и доброхотно, преемственно род за родом, от Адама первозданного, в котором мы потеряли свое изначальное богоподобие и самохотно забыли свое предназначение к обожению, которое Бог предопределил для нас, как для сообразных Себе, существующих как и Триединый Бог, в единстве естества, но во множестве одного к другому несводимых самосознающих личностных инаковостях наших не трех, а многомиллиардных «я», чтобы мы, осуществляли общение друг с другом, с Ангелами и Триединым Творцом и Промыслителем нашим,  не только по закону сохранения энергии, но и по закону межличностного взаимодействия (Пс. 17, 26-27), пользуясь разумным предпочтительным выбором в оценке нравственного качествования облика окружающих, избирали себе нравственный идеал для подражания, и с кем поведешься, того и наберешься. Чтобы мы, увидев каково качествование выявления свойств человеческого естества в Иисусе, Сыне Божием и Сыне Девы, и поняв почему Он взошел человеческим Своим, единосущным нам естеством, в одесную Бога и Отца сидение, в ту Славу, которую Три Безначальных Божественных Личности имеют в пресущественной и все превосходящей Своей благости, которую Они могут сообщать для воспринятия по закону межличностного общения по сходству действования другим, боголюбивым, как ангельским, так и человеческим личностями, чтобы те по доброхотному разумному, свободному выбору достигали сходства со своим Божественным идеалом, смогли бы Божественную славу и привлечь, и принять, и вместить, и удержать, как свою собственную, и тем самым достигли, стяжали, приобрели достоинство богоподобного жительства.

Давайте послушаем, как говорит об этом великий учитель Церкви VII столетия преподобный Максим Исповедник в ответе 22 авве Фалассию: «Бог – единый по естеству и множественный, то есть  Тро́ичный в Лицах – Отец, Сын и Святой Дух, основавший бытие всякого создания, как видимого, так и невидимого, в едином мановении Своей Всеблагой воли прежде всех веков и самого происхождения всего богозданного многообразия миробытия, неизреченно имел о нем преблагой совет. Этот совет состоял в том, чтобы Самому Ему в едином из Своих Трех несозданных Лиц, в единородном Божием Сыне, непреложно смешаться с естеством человеческим через истинное соединение по Ипостаси и с Собою неизменно соединить естество человеческое. Так чтобы и Самому Ему стать человеком, как знает Сам, и человека сделать богом через соединение с Собою». По боговдохновенному слову этого светоча православия, оказывается, для чего мы зачинаемся и рождаемся, потом свадьбы играем, потом себе подобных плодим, совсем не для того, чтобы всем при последнем выдохе лечь в могилу, сказав, что на этом все кончено. Нет!

Оказывается, физическая смерть это ступень к тому, чтобы войти, если пожелаем, не насилием Божественного действия, а по нашему разумному предпочтительному выбору в достижении сходства с Иисусом, в достоинство богосыновства, достигнуть того, чтобы раскрыться в органическом и духовно-нравственном соединении со Христом единомыслием, единонравием, единодушием и единодействием и тогда быть способными понять не только свое единосущее с Ним по человечеству, как с новым Адамом, новым Человеком с неба (1 Кор. 15, 47), Самим Собой возглавившим все происходящее от первого Адама человечество, а еще и радостоприемно опознать в Нем и Его единосущее по Его природному Божеству с Отцом и Святым Духом и воспринять Его природного Отца в межличностном нашем доброхотном взаимодействии с Ними по сходству и нашим Отцом по благодати. Поэтому ощутить себя не просто языком говорящими: Отец Небесный, да святится Имя Твое, да приидет Царствие Твое…, экономя же время, чтобы не многословя, продолжить: хлеб нам даждь и избави от лукавого. Нет, а так, но, чтобы всем своим существом понимать, как дитя понимает, что Бог – родной, любящий Отец, Которым каждый из нас и все вокруг нас живет и движется, и существует (Деян. 17, 28). Поэтому молящийся взаимно искренно любит Его всем сердцем самозабвенно.

И дальше преподобный Максим Исповедник указывает в чем открывается глубина радости для нас: так как время, по намерению Божию предопределенное для осуществления того, чтобы Бог стал человеком, достигло в нас конца, и Бог по истине исполнил Свое совершенное вочеловечивание (Ин. 1, 14), то нам, живущим после этого события, нужно уже ожидать других веков, которые грядут для осуществления таинственного и неизреченного обо́жения нас, доброхотно боголюбивых людей. В эти века Бог явит нам преизобильное богатство благости Своей, осуществляя совершенным образом обо́жение достойных. Вот для чего мы с вами имеем свободу разумного предпочтительного выбора. Совсем не для того, чтобы требовать по хартии прав человека, исполнения всего, что кому хочется. Но чтобы увидеть во Христе идеал для себя, и тогда соединиться с Ним органически, ради обретения в Нем возвращения истершегося, как стирается под воздействием нождака изображение на монете, стершийся под воздействием нашей самости богозданный свой образ, свой богозданный оттиск, свою первообразную печать, обрести во Христе неслитное, неизменное, неразлучное, нераздельное с Ним соединение по человечеству, по слову преподобного Макария Великого в слове 5 «О возвышении ума» ипостась в ипостась. В Нем опытно познать наше сыновство и дочерничество по благодати Отцу Небесному в дыхании Святого Духа.

Вот зачем зачатие, рождение, ожидание смертного часа, затем погребение, всеобщее Воскресение, чтобы в доброхотно приобретенном благочестивом христоподобном жительстве, усвоенным нами обо́жении воспринять полноту присноблагобытия, уготованную Триединым Богом, любящим Его (1 Кор. 2, 9). Вот о чем радуется Святая, Соборная и Апостольская Христова Церковь. Христос рождается, прежде падший не только в Адаме первозданном, но и в каждом из нас Образ Свой восстановить не насилием Своего могущества и благодати, а совместным с нами волевым и доброхотным по сходству с Ним соработничеством, чтобы в нас славилось великое имя Святой Троицы – Отца, и Сына, и Духа Всесвятого! Аминь».