Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Христос Воскресе!
Возлюбленные о Господе всечестные отцы и христоименитые братья и сестры, жители богоспасаемого города-героя Тулы и гости нашей благодатной, древней, священной Тульской земли!
Ныне все исполнилось света – Небо и Земля, и преисподняя, и празднует весь мир восстание Христово, потому что в нем – этом восстании Первенца (1 Кор. 15, 20) из царства смерти, утверждение всех сил, действующих по Божьему произволению в естестве окружающего нас единого в многообразии и многообразного в единстве богозданного мира. Правда, в нем произошла в самом начале исторического времени миробы́тия глубокая и страшная катастрофа, которая потрясла самые принципы и основания движения всех свойств естества сотворенной Богом вселенной.
Как только первозданная человеческая чета самовластием личной свободы решила руководствоваться в своей жизнедеятельности не Божьей заповедью, не Божьим всеблагим произволением, а желанием собственного предпочтительного выбора по подсказке богопротивника сатаны, так Бог, уважая свободу человека, дал ему возможность испытать то, что стало для людей дороже Бога. И это осуществленное самочиние привело к тому, что в мир, в повседневную жизнь порученного власти людей богозданного Космоса вошел грех, который есть беззаконие (1 Ин. 3, 4), то есть противоестественность, а за ним тление, болезненность и смерть.
Каждый из нас знает, что это такое по опыту своей жизни. Казалось бы, еще новый бутон жизни на древе человеческого рода появляется, полный возможностей и даже внешней красоты младенец, но уже и он может быть уязвлен внутренней болезнью, социальными потрясениями, человеческим бездушием и злобой. Проходит время и мы стареем, дряхлеем, делаемся раздражительнее, ворчливее, нетерпимее по отношению друг к другу, и, наконец, от всего этого наследуем смерть, то есть плод противоестественного движения нашей человеческой природы, а через нашу плоть смерть стала законом существования и всего Космоса. Ибо нет ни одной человеческой личности, ни одного конкретного, здравомыслящего человека, который бы опытно не знал, что он обладает не только своим многосоставным и многофункциональным живым телом, но обладает и всем миром в целом, и в зависимости от того, какими смысловыми, нравственными и духовными ценностями движется он в своей жизни, это обладание доставляет ему и всему им обладаемому или радость, или наоборот – неизбывную муку.
И нет никакой силы внутри как всех нас, так и отдельно каждого, которая могла бы сама собой из нас рождаясь и действуя, победить тление, страстность и смертность. Но Тот, Кто положил начало бытию мира и человека, не оставляет нас в этой беде. Он приходит и возглавляет Собой жизнь человеческого рода и чрез собственное Свое человеческое естество, единое и общее у Него со всеми людьми, наполняет в Себе Самом жизнь всего Космоса, всей Вселенной полнотой Божественного нетления и бессмертия. И в Себе Самом наполняет наше человеческое естество новыми смыслами действия, суть которых сводится только к одному: «Я не пришел, чтобы творить волю Свою, но волю пославшего Меня Отца» (Ин. 6, 38), то есть отказ от самочиния и добровольное послушание воле Бога, не хотящей нашей погибели.
Будучи единой у Святой Троицы, эта всеблагая воля подвигла Христа к тому, чтобы в той естественной непорочности, которая с самого момента зачатия, и рождения, и в течение всей Его жизни была Ему присуща по человечеству, принять самохотно, будучи неповинным смерти, но имеющим общую со всеми нами и могущую умирать человеческую природу, создаваемую нашим себялюбием смертную жизненную судьбу, и – о чудо! О диво дивное! – совершает в Себе Самом победу над всем этим творимым нами злом. Он первый, Кто оживотворил самую смерть, не отменив ее действительности для самоугодливых грехолюбцев и смертотворцев, но преобразовав характер и образ ее действования в них. До того, как Христос приобщился нашей смерти, она для каждого потомка первозданного Адама была неизбежной вечной темницей, из которой нет никакого выхода. А Он первый разрушил и затворы, и цепи, и двери, и стены этой адской ловушки и все наполнил светом Своего пресущественного Божественного нетления и бессмертия.
И к нам теперь уже смерть приходит иным образом, она предъявляет каждому из нас как Адамову потомку свое право и власть лишать нас ощущения неразрывного во времени и пространстве единства взаимопроникновенного взаимодействия наших души и тела, но не может властно навсегда удержать нас в таком ощущении, ибо все мы в силу единосущия нашей единой и общей у всех людей человеческой природы, возглавляемой Богом-Словом, включены органически, как клеточки в Его Богочеловеческое тело (Еф. 3, 16-17). Смерть безвластна своей ограниченностью объять беспредельную Божественную полноту и удержать нас. После того, как Христос в добровольном послушании Отцу Небесному, ради нас принял крестное страдание, и смерть, и погребение, во ад сошествие и победил смерть в Воскресении, для нас теперь смерть есть тоже, что сон.
И вот мы видим, как от этого сна восстают адамовы потомки. И первая из них – Христова Пречистая Матерь. Она прошла вратами смерти, оплатив общий всему человеческому естеству долг. Но смерть не имела власти Ее в себе удерживать, потому, что и Она смыслом своей жизни имела совершенное самоотречение и совершенное усерднейшее доброхотное подчинение своей воли спасающей воле Божией. И поэтому смерть оказалась для нее сном, ведущим к Воскресению и блаженному богоподобному бессмертию. Для обозначения события физической смерти боголюбивых христиан есть красивое церковнославянское древнее слово «успение», однокоренное с современным словом успех. И по всему лицу земли Российской большинство кафедральных храмов епархиальных городов посвящаются этому событию. Потому, что знаем, что и для нас, в меру нашего свободного поиска подчинения нашей воли воле Божьей, опыт сна всей земли, который мы необдуманно называем этим страшным словом «смерть», есть опыт перехода от худшего к лучшему, от временного к вечному, опыт блаженного «успения».
И не только на примере Божьей Матери мы видим это, но и на примере святых людей. Мера свободного подчинения благодати Божией у них у всех была различна, но, вкусив смерти, уплатив ей долг общего падшего естества, эти люди показывают нам преодоление ее действования в них, и они почивают на наших глазах нетленными своими мощами, христоподобно чудодействуя на спасение наше. Тление коснулось их тела – и остановилось, оно не может удержаться в них, оно отступает: смерть имеет свои пределы, положенные Божьим схождением в естество человеческое, расширяющееся в каждом из нас чрез действие нашей человеческой свободы качеством ответной благодарной любви и верности Богу нашему, так возлюбившему нас и созданный Им мир (Ин. 3, 16).
Эту Божию победу в нашем едином и общем человеческом естестве мы сегодня и торжествуем единым сердцем и едиными мыслями со всей христианской ойкуменой, со всем христианским миром. И когда нам, воспитанным в традициях сухого рационализма, не хватает силы теплом огня своего живого сердечного чувства, которое так воскресает в каждом в эти дни Пасхального торжества, вовлечь свою рассудочную силу в радостотворное таяние нашей самодостаточной самости пред лицем Огня победоносной жертвенной Любви Божией, мы просим Божией помощи не просто созерцательно вспоминать события древней священной истории, но и реального прикосновения к Божественному дару Воскресения. И любовь Божия отвечает нам.
Как мы хорошо знаем, Пасха по нашему православному церковному календарю, не бывает всегда в одном и том же числе. Она движется в зависимости от лунного календаря. Но Господь так устроил из любви к нам, что на том месте, где Он пострадал, был погребен, восстал от мертвых, даруя нам победу всех побед, каждый год в канун праздника православной Пасхи, в Великую Субботу, по молитве Церкви, по молитве народа, живо ищущего Его, жаждущего Его милости, являет Воскресший Господь свое чудо, которое можем увидеть, потрогать и сказать: да, теперь мы не только слышали, не только созерцали движениями своего духа, но и чувственно восприняли этот дар.
На ложе каменном, где когда-то лежало Его бездыханное тело, священнослужители устилают вату. Вход в часовню, которая называется по-гречески Кувуклия, опечатывается специальной комиссией, в которую входят представители различных христианских конфессий, представители государственной власти Израиля и представители, одной мусульманской фамилии, являющейся собственниками ворот, ведущих в храм Воскресения Христова. И вся эта комиссия, осматривает внутренние помещения, где гасятся все лампады, все свечи, и только один православный Иерусалимский Патриарх, совлеченный всех видимых знаков своего святительского христоподобного служения и достоинства, в простой исподней белой своей рубахе – подсаккоснике, будучи ощупан – чтобы у него не было ничего, производящего огонь, проходит туда, внутрь, и совершает там молитву. И народ вокруг Кувуклии стоит и молится – каждый по-своему. И Господь прославляет место Своего погребения и Воскресения, приходит, как приходил к Своим ученикам и апостолам после Воскресения – сквозь затворенные двери (Ин. 20, 19). И они никак не могли понять – кто это, привидение Он или реальный человек? И Ему пришлось у них просить: есть ли у вас какая-нибудь тут пища? Они ему дают запеченной рыбы кусок и часть от меда в сотах. И Он ест, и они видят – необычайное дело: почти что призрак, вошедший сквозь затворенные двери и стены, не постучавшись, Ему никто не отворил, а Он ест, как все обычные люди…
Технологии XX и нынешнего XXI века дают нам возможность по телевидению быть свидетелями и соучастниками в Великую Субботу во Святом Граде Иерусалиме сошествия на Гроб Господень благодатного огня. Теперь по воздуху очень быстро посланцами разных народов всей ойкумены, всей Вселенной, в рукотворных летучих птицах, разлетается по всему лицу Земли, разнося это свидетельство. И вот в нашем граде, теперь уже седьмой раз мы принимаем в самый светлый день Христова Воскресения эту благодатную святыню.
Братья наши, члены Православного Фонда Святого апостола Андрея Первозванного, получив Благодатный огонь, из Иерусалима прилетают в Москву, и привозят еще во время ночной службы этот Огонь в Храм Христа Спасителя. И там от Святейшего Патриарха посланцы всех других городов принимают этот Огонь и приносят в свои богоспасаемые приделы. Вот часть этого огня пришла и к нам, на нашу землю, как свидетельство того, что Любовь Божия безгранична. Но она действует не механически и автоматически, она действует в меру нашего сходства или несходства с Богом, который есть Любовь (1 Ин. 4, 8).
Мы будем брать святой огонь, обжигать им принесенные с собой свечи, и, конечно же, физическое свойство этого огня будет обычным – не таким, как в первые несколько минут в Иерусалиме, когда он не обжигает тех, кто им умывается. Но он благодатный – он дан от Бога, и когда им обжигается вещество наших свечей, они приемлют на себя печать дара Божией милости и Божией любви. И когда нам будет невмоготу от нашей самости, тошно от нашей порочности, от нашей злобы, зависти, лености, своры всех грызущих нас страстей, тогда нужно возжечь обычным огнем эту обожженную ныне свечу, и встать рядом с ней в своем духе пред Лицом Христа, Распятого и Воскресшего, и поклониться Ему, молясь, как воззвал благоразумный разбойник: «Помяни меня, Господи, во Царствии Твоем» (Лк. 23, 42). И поверьте, не умедлит Бог прийти и излить Свою исцеляющую, умиротворяющую и ободряющую Силу. И в этом Огне всегда будет нераздельно и неразлучно пребывать сила Божией Победы над нашим тлением, над нашей страстностью и над нашей смертностью.
Христос Воскресе! Воистину Воскресе! Аминь.