Известно, что трудные времена порождают сильных людей, и наоборот: при комфортной жизни растут слабые люди, которые желают только одного – чтобы все блага длились бесконечно.
Вспоминается, как в 90-е годы, когда наши соотечественники стали выезжать за границу, они удивлялись, что в европейских странах, в частности – в Италии, великовозрастные дети почти до сорока лет живут с родителями, не желая создавать свои семьи.
Тогда у нас еще бытовал советский образ жизни: ранние браки, которые заключались в студенческие годы или сразу после возвращения парня из армии. И сразу – рождение детей.
А теперь времена изменились, и об этом наша сегодняшняя беседа с практикующим психологом Натальей Ярасовой.
– Наталья Николаевна, а что происходит сейчас? Взгляд на жизнь у молодого поколения, мягко говоря, весьма своеобразный: потребление становится главной целью жизни.
– Сегодня происходит явление, которое психологи называют «продленным психологическим мораторием» – оно зародилось несколько десятилетий назад.
И речь идет о том, что родительская опека над детьми продолжается значительно дольше, чем в то же советское время.
Более того, появился новый термин «кризис двадцати пяти лет, или – кризис четверти жизни». Он не имеет в себе оснований в классической возрастной психологии – это своего рода психологический неояз, говорящий о том, что современные дети взрослеют не в восемнадцать лет, как раньше, а в двадцать пять – тридцать.
То есть, теперь именно в этот момент у них происходит кризис взросления, переоценка ценностей и так далее.
Я расскажу историю из практики, которую регулярно вспоминаю в работе с молодыми людьми. Однажды у меня на приеме был двадцатисемилетний мужчина, которого привели родители…
– О, «привели родители» – уже интересно звучит!
– Да, при этом они полностью содержали сына и – естественно! – страдали, что он такой инфантильный: ни на что не способен, не может ничего делать.
Я ему задала обычный вопрос: «А что вы станете делать, когда родители перестанут содержать?» И он ответил: «Как – что? Пойду работать!»
То есть, сегодня проблема не в самих детях, а в родительских установках, в переоценке собственного влияния и возможности защитить свое чадо от всего, что только может встретиться ему на пути.
Это – желание гиперопекать, страх оторваться от ребенка, потому что для многих родителей в современном мире ребенок становится смыслом жизни – у нас широко распространены так называемые детоцентричные семьи.
И получается, что жизнь посвящается не Богу, не супругу или супруге, а именно исключительным образом направлена на ребенка. И когда дети взрослеют, происходит то, что в психологии называется «синдром опустевшего гнезда», у родителей – острое чувство потери.
При этом ребенок жив – здоров. Просто он повзрослел и стал жить своей жизнью. Но родители ощущают себя ненужными в его жизни, и это – одно из самых катастрофических для них ощущений, которого те безумно боятся. Поэтому всячески продолжают зацикливаться на «воспитании» уже взрослого дитяти, поддерживать, опекать – гиперопекать, в данном случае.
– Выглядит как-то ненормально…
– К сожалению, такое поведение еще становится выходом из нереализованных супружеских отношений. Даже когда у человека есть муж или жена, если он не способен полноценно вложиться в партнерские, супружеские отношения, то действует по принципу: не нашел счастья в супружестве – найду в материнстве / отцовстве. Но чаще – все-таки в материнстве.
– Но ведь подобный тотальный контроль просто калечит судьбы детей.
-Безусловно! Родители не понимают, что такое нормальная, здоровая сепарация. И это не разрыв с родителями, но перестройка отношений из схемы «ребенок-взрослый» в отношения «взрослый-взрослый».
Что вовсе не отменяет продолжения любви, близких отношений с родителями – просто появляется другой взгляд на эти отношения, другие правила взаимодействия.
А если подобная сепарация не происходит, ребенок остается психическим инвалидом, инфантилом, недозрелым – однозначно.
– Но ведь зачастую родители, не реализовавшись в чем-то в своей жизни, переносят свои мечты и чаяния на ребенка, требуя, чтобы он воплотил их в жизнь.
– Здесь уже просматривается не просто проблема незавершившейся сепарации, а проблема нарциссического расширения, когда растят ребенка-нарцисса.
А говоря об инфантилизме современных молодых людей можно применить термин «кидалт» – взрослый ребенок. Слово сформировано от английских kid – ребенок и adult – взрослый.
Так характеризуют человека, намеренно сохраняющего во взрослой жизни свои детские и юношеские увлечения, обычно не свойственные взрослым людям, и, главное – цепляющегося за ранние, детские черты личности. Иначе говоря – «синдром Питера Пэна»: осознанно отказывающийся взрослеть молодой человек.
Вообще, в этой теме много перегибов. Сегодня пытаются найти признаки, по которым можно определить взрослого, а по каким-то – ребенка. И, чаще всего, к сожалению, опираются на внешние черты. К примеру, всех, кто любит игрушки, записывают в инфантилы, но вряд ли мастера и коллекционеры кукол впадают в детство: это просто ремесло или хобби.
– Наоборот: эти люди нашли себя, свое призвание: зачастую мастера игрушек – великолепные умельцы, и их дело приносит им хорошие деньги.
– На самом деле, инфантильность – это, не в последнюю очередь, слабость волевой функции, способности принимать решения и усилием воли выполнять их. Еще это способность брать на себя ответственность, готовность и способность решать различные жизненные задачи.
Ситуация порой доходит до того, что из-за неверного воспитания у взрослого человека порой отсутствуют навыки самообслуживания, которые формируются еще в детском саду: мамочка великовозрастному чаду буквально шнурки завязывает.
Кстати, интересный момент: девочек мамы чаще готовы выпихнуть во взрослую жизнь в более раннем возрасте. Во-первых, потому что «часики тикают» – замуж надо выходить, пока молодая и привлекательная. К тому же, раз мама справилась, дочь тоже справится, нечего нянчиться с ней. А еще – мама в сыне зачастую видит своего «единственного мужчину», и не хочет его отпускать.
Поэтому чаще именно сыновья становятся инфантилами, это, естественно, не повсеместно, но такая тенденция наблюдается.
– Удивительно, как в прошлые века рано взрослели мужчины! К примеру, при защите тульского кремля подростки, начиная с десятилетнего возраста, стояли на стенах и помогали, по мере сил, отражать атаку войска Девлет Гирея. А еще они же помогали тушить пламя пожаров, возникавших в крепости.
Тогда не только женщины помогали воинам оборонять Тулу «яко мужи храбришися», но и те мальчишки, считавшие себя достаточно взрослыми. И это – лишь один из исторических примеров.
– Думаю, не стоит так далеко ходить. Я в детстве застала советские времена, и, наблюдая современную молодежь, вижу большую разницу сегодняшнего и прошлого поколений. Помните фильм «Большая перемена»? Там хорошо показано, что инфантильность (и тунеядство) молодежи не были в почете. В 90-е годы у большинства молодых людей физически не было возможности «пожить для себя» за счет родителей, порой нужно было сразу после школы искать возможности подработки, да и школьникам приходилось помогать родителям.
Вы правильно определили в начале разговора, что комфортность, тепличность нашей жизни создает предпосылки для «не хочу иначе, боюсь проблем, не умею их решать»,
Сегодня родители, по сути, решают за ребенка все, и он потом не знает, что делать, сталкиваясь с жизненными сложностями.
Сейчас даже при поступлении в вузы именно мамы и папы осуществляют выбор: не выпускник школы ищет что-то близкое для себя, а старшее поколение штудирует справочники. От ребенка лишь требуется сдать ЕГЭ, остальное – задача любящих родителей.
Но ведь в норме взросление заканчивается к восемнадцати годам, и родители должны предоставлять ребенку больше возможностей для самостоятельности, чтобы он впоследствии не боялся жизни.
– Наталья Николаевна, думаю, что всего вышесказанного можно сделать только один вывод: родители могут так себя вести, долгие годы холя и лелея свое чадо, только когда вокруг – благополучие.
В послевоенные годы подростков в самостоятельную жизнь отправляли лет с пятнадцати, а то и раньше, и те шли работать на завод, чтобы прокормить семью.
А сейчас мамы и папы неплохо зарабатывают, мы сыты, благополучны… И надо благодарить за это Господа, понимать, насколько хорошо мы сейчас живем – и порадоваться!
– Согласна с вами! Но хочу добавить, что подобное продление родительского психологического моратория на детей еще и показатель нашего маловерия.
Потому что есть понятие «иерархия ценностей» и есть понятие «смысл жизни».
Тот, для кого смысл жизни – в спасении, в любви к ближнему, будет любить своих близких и при этом понимать, что спасение его ребенка – в руках самого ребенка. Как бы мы его не опекали, мы его этим не спасем – в том числе перед Богом. И потому нужно научить своего ребенка тому, что может стать для него основой этого спасения, в том числе – способности быть самостоятельным и психически, духовно зрелым – это и будет главным проявлением родительской любви.
Марина Панфилова, фото Ивана Столярова