Словом мира и любви о Христе в благословенный день престольного праздника сей святой обители, когда и здесь, на священной земле Куликова поля, под сводами этого древнего храма, хранящего в себе один из чтимых списков с Казанского образа Пресвятой Госпожи Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, и мы единым сердцем, единым духом, единым порывом благодарной человеческой любви, сливаясь со всей православной христианской вселенной, взываем к Божией Матери: «Радуйся, Заступнице Усердная рода христианского!» и воспоминаем благознаменитый исторический факт явления во граде Казани Матроне Онучиной, юной дочери погорельца-стрельца, образа Пресвятой Богородицы, который с тех пор так и вошел в историю нашей Русской Церкви, в историю Отечества нашего и всего вселенского Православия как Казанский образ Пресвятой Богородицы.

Сегодня благоговейно остановим наше внимание на тех внешних обстоятельствах, которыми было окружено чудесное явление Казанской иконы Пресвятой Богородицы. Вы помните, что осуществилось оно немногим позже, четверти века по присоединении в 1552 году к Московской Руси завоеванного при державном правлении государя нашего Иоанна IV Васильевича Грозного казанского ханства – центра золотоордынского государства. Затем, в 1579 году, недалеко от Казанского кремля, где стоял деревянный Никольский храм с образом святителя Николая Тульского, который в год третьего похода Иоанна IV на Казань летом – осенью 1552 года принесли туда наши тульские казаки́. В тот же самый год, как помните, когда Иоанн Грозный собрал все вооруженные силы государства для того, чтобы из Коломны по Оке, затем по Волге сплавляться в Казань, то крымские татары, прознав о том, что Тула не обороняется крепко, предприняли попытку осадить город, пришли большим войском, с ними были и посланные от турецкого султана янычары с самым современным для того времени пушечным арсеналом, а защитников всего-навсего осталась в нашем Тульском кремле сотня, из которой только два десятка были профессиональными воинами. Остальные – бывшие вояки-старики, женщины и дети. В Туле же был широко почитаем святитель Николай Чудотворец, образ которого незадолго до этого был обретен в пойме нашей реки Упы донским казаком по имени Ермолай, и тульское казачество почитало эту икону Николая Угодника как своего покровителя, поставив для этой иконы деревянный Николочасовенский храм, потому что батюшка, святитель и чудотворец Николай – известный и надежный заступник православных воинов.

Когда началась осада Тульского кремля, под защитой стен которого укрылись все окрестные жители, то подняли эту икону, молебствуя, с ней ходили по стенам Кремля, которые мы теперь видим и скоро будем праздновать пятьсот лет, как он красуется на нашей Тульской земле. Тульский воевода князь Григорий Иванович Темкин-Ростовский  успел послать гонцов в Коломну предупредить государя, что сюда идут войска хана Девлет Гирея. Тогда часть русского войска направили, чтобы помочь тулякам, а осаждавшие крымчаки приняли их за самое войско великого московского государя и дрогнули, хотя пушками уже пробили ворота Иоанновской башни, и вот-вот кремль мог уже сдаться, но народ держался твердо, уповая на Божью помощь предстательством святителя Николая. В это время крымчаки увидели со стороны Каширы огромные столпы пыли, решив, что идет русский царь. Знавший горький опыт своих предшественников, Девлет Гирей бежал и ему последовала вся его рать. И наши защитники, и подоспевшая подмога начинают их гнать в сторону современного Киреевска, до реки Шиворóнь и до самой Красивой Мéчи под Ефремов.

Когда доложили об этом великому государю, то он попросил прислать ему в Казань список с образа святителя и чудотворца Николая Тульского и поместить его в Казани в местный деревянный Никольский храм. И священником, который принес в Казань этот список Тульского образа святителя Николая, был, по преданию, тот самый тульский казак Ермолай, нашедший его в пойме Упы, который, овдовев, постригся в монашество и в конце концов стал сначала митрополитом Казанским, а потом священномучеником, Московским Патриархом Ермогеном. Он же был тем священнослужителем, кто стал свидетелем и участником явления Казанской иконы Божией Матери. Помните, какие были обстоятельства? Через 27 лет после присоединения Казани, около храма святителя Николая, у Казанского кремля, образовалась большая стрелецкая слобода, где еще в стародавние времена жили христиане. Хотя страна-то мусульманская, но христиане жили там компактными группами, потому что их и в плен брали, и русские купцы жили в Казани, и некоторые татары крестились и до сего дня называются крещéнами. Ибо со времен Киевского и всея Руси святителя митрополита Кирилла II в Золотой Орде была Сарайская епархия, основанная при святом благоверном князе Александре Невском. Но в те времена в городах были частые пожары. В один из таких суровых моментов кто-то, спасая святыню – небольшую домашнюю икону Божией Матери, завернув ее в рукав от кафтана, зарыл на глубину фундамента своего дома.

И когда был очередной пожар уже в 1579 году, так что вся стрелецкая слобода выгорела, один из стрельцов по имени Даниил Онучин, у которого была супруга и девятилетняя дочка по имени Матрона, стал строиться после очередного пожара. А девочка видит во сне откровение: ей является Пречистая Госпожа в ясном свете и сиянии и говорит: ты достанешь великую святыню, которая будет благословением краю этому и народу Моему на этом месте и дальше на восток. И Матрона рассказывает маме своей, а та местному священнику, тот же небыстро среагировал на это. Так до трех раз говорила девочка, что Богородица уже не светом нежным является мне, а огнем, меня опаляющим, не могу больше терпеть. И когда и светские, и церковные власти не обращали внимания, то мать, сердцем своим умилившись над бедной дочерью, решилась начать копать там, где дочь говорила. Когда-то на этом месте в доме, который сгорел, стояла печь, и копали у самого фундамента, и Матрона выкопала сверток. Раскрыли кафтанный рукав и увидели образ Божией Матери. И местный священник, а это был будущий Московский святитель и мученик Ермоген, принес Его и сначала поставил в храме Николы Тульского. Доложили государю, который повелел в Казанском Кремле специально поставить Благовещенский собор, сначала деревянный, а потом каменный, до сегодняшнего дня стоящий, и туда поместили явленную икону, и с тех пор стала она именоваться Казанской иконой Божией Матери. И прославилась великими зна́мениями и чудесами. Тут же, покуда ее несли по дороге, слепая девочка исцелилась, другая девочка исцелилась. И Матрона, и матерь ее приняли монашеский постриг в основанном при храме монастыре.

С тех пор мы знаем, как многократно Божия Матерь, чудодействуя через Свой Казанский образ и списки с него, благоволила к молитвам христиан в истории Отечества нашего, когда внешние обстоятельства сурово обличают нашу нравственную недоброкачественность, которая в суете будничной круговерти обычно нам не видна. Кто, заметив, прекращает в себе самом мысли грубые, гадкие, злые, богопротивные и человеконенавистнические? Они нам сразу бывают заметны только у другого человека, а уж у самого себя замечаем только хорошие, добрые мысли и желания, хотя совесть и говорит нам: остановись, нельзя же так злопыхать, у тебя же инфаркт будет от твоей злобы, успокойся немножко. А все равно про себя знаешь: я очень хороший, а вокруг меня у всех полным-полно всяких недостатков. Это духовное, никому другому не видимое зло, пожирает и убивает нашу внутреннюю, богозданную суть, которая дорога Богу, как нам дорога наша физическая жизнь, с которой мы никак не хотим расстаться, мы много усилий употребляем к тому, чтобы сохранять и продолжать ее, а внутреннюю, добросовестную, духовную свою жизнь оставляем как-нибудь на авось обойдется. Главное, чтобы было что есть, что пить, во что одеться, как размножиться и на полвздоха подольше на земле задержаться. Земля ты и в землю отойдешь (Быт. 3, 19), – сказано нам поэтому. Но все благой Господь не хочет нашей погибели (1 Тим. 2, 4).

И тогда приходят всякие жизненные испытания, в которых ясно выявляется наша внутренняя духовная поврежденность и нравственная недоброкачественность, и от противного мы начинаем понимать, что ценность жизни не в ее внешнем проявлении: на полвздоха подольше задержаться, а в едином на потребу (Лк. 10, 42), чтобы быть, как нам апостол Павел сейчас рассказал, единомысленным, единодушным, единонравным и единодейственным со Христом (Фил. 2, 2). Мы же слышим это всякий раз в праздники Божией Матери: Она приглашает нас в наше церковное молитвенное собрание. В храме же апостол Павел нам напоминает: «Братие, у вас должны быть те же мысли, те же чувствования, те же желания, которые во Христе Иисусе, в Божественном Сыне Богоматери, а в нашем Господе и Спасителе» (Флп. 2, 5). Он – Начало и конечная цель нашей человеческой и христианской жизни и деятельности. Поэтому доброхотно достигаемое христоподобие, вохристовление есть сама доброкачественная и радостоносная христианская жизнь. Если в нас чувства, желания, мысли, слова и поступки не такие, как у Него, то они недоброкачественны. И мы сами, не ведая того, обрекаем себя на богонечувствие и богозабвение, обезблагодатствованность и ничтожество.

Вот как сейчас никто не видит и не слышит, что такое коронавирус. Только видны ужасные результаты его действия в больницах, переполненных задыхающимися людьми всех возрастов, и быстро растущие кладбища убеждают в его существовании. Как при сильном ветре его самого не видим,  а только видим, как крыши сорваны, дубы с корнем вывернуты, – «Ой, это ураган тут прошел», – говорят все. А этот ураган кто-нибудь своими глазами может увидеть? Откуда он пришел и куда он уходит? Только по одним следствиям его действия можно определить, что он тут прошел. Не доступный нашему взору ветер, если он нежный, то только листочек колышется, травка чуть-чуть к земле пригибается, а если бушует, как буря и смерч, то переносит с места на место разные тяжести. Как и в Казани в 1579 году: жили, строились, мечтали о будущем. И вот – пожар, который все уничтожил, и не только дома и скотину, но и люди погорели, но при этом явилась эта благодать: образ Пресвятой Богородицы.

Когда своим сознанием и сердцем, в таких жизненных катастрофических обстоятельствах выявляется наша нравственная недоброкачественность, и сердце покаянно смиряется перед судом Божьим, и дух сокрушается, и мы каемся, ища богоподобной доброкачественности в мыслях, желаниях, словах и поступках. Тогда богобоящиеся и благонравные рабы Божии, как утопающий за соломинку, как дети за материнскую руку или подол ее одежды, а взрослые за недостижимую светлую память о материнской любви и ласке, хватаются за видимые знаки невидимого посреди нас присутствия Божией Матери. И мы знаем, как это было: и в лихолетье смуты 1612-1614 годов, когда ратным подвигом ополченцев и покаянным молитвенным обращением перед чудотворным Казанским образом – заступничеством Богоматери спаслась Россия, и как это было и в Великую Отечественную войну, когда Казанскую икону на самолетах возили в места самых основных великих сражений – знаем, но неблагодарно скоро забываем.

Сегодня, прибегая к Пресвятой Госпоже Богородице, соотнося себя с нашей современной ситуацией, мы не просто должны формально отстоять службу, отслушать чтение, пение и проповедь, приложиться, поцеловать иконы, а должны судом своей совести благоговейно всмотреться в чистое зеркало непорочности, чистоты и совершенного богоподобия Приснодевы Богородицы – рассудить в самих себе – доброкачественны ли мы в духовном и нравственном смысле? Больше любим, ищем и исполняем свою или Божию волю? И если мы себялюбивы больше, чем боголюбивы, то должно нам покаянно взмолиться к Божией Матери: «Пресвятая Богородице, спаси нас, не вве́ри нас человеческому предстательству, но Сама заступи и помилуй нас, Заступница Усердная!» Аминь.