Батюшка был образом доброго пастыря и верным служителем алтаря Господня, вся его жизнь, десятки лет беспорочного служения его на простом сельском приходе, в глубинке нашей благословенной Тульской земли были раскрытием, глубокого источника сердечной любви, которой он любил Церковь: «Вот и приспели печальные минуты для последнего земного поклона и «прости», для последнего целования на земле – целования любви и признательности, искренней христианской, сыновней любви и благодарности доброму пастырю. Но прежде, долгом своим почитаю засвидетельствовать, что отец Григорий имел особый благословенный от Бога дар, который ссудил мне Господь испытать самому в первую же с ним встречу, когда я только вступил в управление Тульской епархией.
Помню, как некий чистый светлый и добрый лучик благодати и любви коснулся меня, когда мы вместе с ним обсуждали вопросы приходской жизни и его пастырского служения, и как потом еще долгое время память сердца моего хранила эту неиссякаемую чистоту и тишину от общения с духом, этого доброго, мудрого, истинного пастыря Христовых словесных овец.
Пытаясь понять, как такое доступно может быть человеку в таком уже преклонном возрасте, лишь при более близком знакомстве осознал, что досталась ему эта чистота немалым человеческим жизненным подвигом и трудом.
Он получил во время Великой Отечественной войны в солдатских окопах опыт безграничного и всецелого доверия Богу, а потому изнутри себя знал, что никто как Бог! Только Он Один всегда и во всем ведет человека ко благу. Это осознание позже привело его к пастырскому служению, давая возможность через молитву возрастать в опыте, ранее полученном им, подобно тому, как, в детстве мы учимся вкладывать свою руку в родительскую длань, доверяясь их мудрости и любви.
Этот опыт искреннего, по-детски непорочного доверия промыслительным путям Святой Живоначальной Троицы возрастал и креп, свидетельствуя окружающим о тех благолепных плодах, которые приносит путь кроткого, тихого и безмятежного доверия Богу.
В дни, когда мне доводилось служить на его приходе, в непростых условиях сельской нашей современной действительности, отрадно и тепло сердцу было видеть, как ухожен храм, как боголюбивый пастырь-старец заботится о чистоте и красоте прилегающей территории, о своих пчелках, как он в себе самом, в молитвах своих, соединяет и объединяет и людей, и окружающий их Божий мир, принося его во время Божественной литургии щедрому Дародателю в славословии и благодарении с благоговением и трепетом.
И вот теперь его душа, оставляя и храм тела, и родные знакомые земные пределы, отходит в мир иной. Как свидетельствует опыт Церкви, душа его испытывает при этом некоторое смятение, ибо не имеет ощущения обычной опоры. Как я сейчас привычно опираюсь о посошок свой, так мы в своей повседневной земной жизни духом и душою своей опираемся на все впечатления, которые передает нам наш телесный организм.
Эта возможность сейчас отнята у него, но открываются ему иные возможности, которые еще не познаны… Макарий Великий говорил, о взаимодействии благодати Божией с нашим человеческим духом, сравнивая его с тем действием, которое каждый младенец испытывает перед своим родителем, когда он еще не умеет ходить, а когда мама или папа отступают от него на какое-то расстояние, ребенок движется за ними, от раза к разу утверждаясь в этом новом для него своем ощущении.
Так сейчас и в жизни батюшки Григория – все несколько иначе, чем так, как он привык и знает. Сейчас нет у него живого восприятия ощущения, которое может доставить человеческое тело и через него окружающий мир. Но есть мы, связанные с ним чувством и опытом искренней христианской любви. И в нас наши тела живы, и они имеют возможность подарить его дезориентированной душе в опыте молитвы то, что для него было обычным, покуда он твердо не утвердиться в новых путях своего хождения.
В этом смысл и значимость нашей молитвы и нашего христианского подвига, выражаемого в свидетельстве любви по отношению к отцу Григорию.
Знаем, что он перешел от худшего – к лучшему, от тьмы тленного мира – к свету бессмертия, от временного – к вечному и бесконечному, от того, что в печали – к тому, что не знает причастности скорбям и болезням. В тот самый день, когда Святая наша Церковь, прославляя Матерь Жизни нашей, чтит Ее чудотворный образ, именуемый «Утоли моя печали».
Мы печалимся, потому что сложно нашему человеческому сердцу согласиться с тем, что уже не будем ни глазами видеть, ни слухом слышать, ни руками осязать, этого драгоценного дара, который казалось, сам собою, долгие годы нашей с вами жизни был всегда рядом и был в помощь.
Печалимся, но печаль наша в молитвенном христианском подвиге претворяется в радость о той благодати, которой Господь, во Святой Троице славимый и поклоняемый, дает нам в своей безграничной любви.
Да упокоит Подвигоположник и Спаситель Господь наш Иисус Христос душу верного служителя и раба своего новопреставленного собрата нашего протоиерея Григория в селениях праведных, и Духом Святым введет душу его в общение с Отцом нашим Небесным»!