Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Без двух лет четыре столетия отделяют нас с вами, православных российских христиан XXI века, от предшествовавших нам христиан, живших в начале семнадцатого столетия, которые в этот календарный день, познав опытом предшествующей жизни, что значит правильно избрать между хорошим и плохим, между жизнью и смертью,  подобно одной из сестер праведного Лазаря (Лк. 10, 42), твердой решимостью знать и исполнять не свою, а Божию волю, благую участь избрала́, в очередной раз опытно ощутив скоропослушливую помощь и державную силу молитв и покрова Пресвятой Матери Господа и Спасителя мира Иисуса Христа.

Но над всяким ли крещеным человеком простирается Ее благотворная сила?

Исторический опыт показывает, что нет. Только над тем, кто не просто слышит Слово Божие, но слышавше, всемерно стремится осуществить услышанное в своей жизни, бережно хранит и преумножает, проявляя это слово в своих мыслях, желаниях, чувствах, словах и поступках. Это те, кого наши пращуры в XVII веке назвали богобоящимися рабами, о которых сказано в кондаке службы сегодняшнего праздника, что к ним, благонравным и христоподобным рабам Своим, ускоряет скоропослушливая Владычица свою благомощную помощь, для них является теплым Покровом, усердной Заступницей и скорой Помощницей.

Из чего вырос этот опыт в жизни православных христиан России начала XVII века? Из духовно-нравственного сеяния периода исторического упадка Византии, которое проросло в Московском Царстве XVI века многими не жизнестойкими побегами, цветами и плодами, когда в общественной жизни воплощался идеал земного рая как несомненно неизбежного следствия формально-досконального, «фарисейского» исполнения внешних форм христианства православной традиции, то есть обрядоверие, по сути близкое к магизму. В результате этого в общественном сознании утвердилось понятие философемы: первый Рим пал, и второй Рим – Константинополь тоже пал, третий Рим – Москва, стоит, а четвертому не бывать.

В чем смысл этой философемы? Во внешнем устройстве на земле Царства Божия по подобию Царства Небесного, без внутреннего духовно-нравственного содержания живого христоподобия (1 Кор 4, 16). Это такое осуществление христианской жизни, которое явилось бы рукотворной людьми имитации иконы жизни небесной, являющейся на практике душепагубным актерством. Сказал же Господь: «Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16, 18). Но это было понято в упомянутой философеме так: первый Рим не устоял в осуществлении соработничества Божественного Домостроительства спасения, предпочтя иметь главой в синергийном процессе достижения крещеными людьми сидения одесную Отца (Пс. 109, 1; Деян. 2, 34-35) не сознательным и доброхотным «одеянием», в сокрытом под завесой уничиженности человеческого естества сияния божественной славы Христа, не жить Его жертвенной, самозабвенной, самоотверженной жизнью, имея Его мысли, нрав и характер жизнедеятельности: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11, 29), а вручить себя безоговорочному послушанию, получившему от первоверховного апостола Петра «власть ключей», человеку – Римскому первоиерарху и суверену Ватикана.

Древние римляне, хоть и приняли от апостолов Петра и Павла православие, и в первенствующей Церкви единодушно почитался епископ Рима первенством чести, но со временем не устояли они в православии: предпочли Христу невидимому зримого Его наместника – папу, устрояющего и земное благополучие, и небесную участь своих единоверных подданных. Так пал Первый Рим. Первенство чести перешло на Восток к новому Риму – Константинополю, от которого Русь приняла в 988 году православную веру. В Византии внешне вся жизнь была устроена по подобию литургии: схожие одежды у царей, как у архиереев, и чинопоследование исполнения всякого рода обязанностей государя, вельмож, дипломатических, военных и других дел, обязательно сопровождалось внешним благопристойным религиозным обрядом, а сердца людей чем полны? Ответ пророчески был дан еще Самим Христом: «Приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня» (Мф. 15, 8).

Они составляли и театрально декламировали прекрасные посвященные Богу поэмы, друг перед другом красовались как павлины на току́, напоказ представляли красивый спектакль, а внутри у каждого – себялюбие, прикрытое личиной фарисейского благочестия и напускного покаяния, превращенного в формальный отчет о проделанных грехах на исповеди. По слову Христову они представляли собой «гробы окрашенные, внутри полны смрада и мерзости» (Мф. 23, 27). И из-за этого все подлинно христианское начало вырождаться. И утверждалась жизненная формула: не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасешься. К сожалению, и на Руси, на грани между шестнадцатым и семнадцатым столетиями, такое положение дел привело к тому, что все государство стало гнить – как рыба – «с головы и до самого хвоста».

Поиск места в жизни повыгодней, поближе к царю, обогащение за счет этого вело к зависти, розни, вражде. Опричники дерутся за чины, бояре стремятся доказать друг другу, кто родовитей и знатней, кто имеет больше прав на богатство и кусок пожирней от большого царского пирога.  И все угнетают народ, который, в свою очередь, не будь дураком, начинает творить, что вздумается, по принципу: всем можно, и мне тоже, все одним миром мазаны. И начинают грабить и уничтожать сначала слабых, а затем и зарвавшихся господ, и друг друга. Помните, как после Бориса Годунова Василий Шуйский, царь-самовыдвиженец к нам в Тулу приходил со своим войском и для чего? Чтобы усмирить ту самую голытьбу, которая была готова чуть не каждый день из себя плодить новых самозванцев, каким объявился тогда разбойник Иван Болотников. Ведь пока наша минута, – развернемся на пропалую, разграбим награбленное, потом покаемся, и все простится. И в восстании Болотникова участвовала чистая шайка разбойников, и похождения свои они называли не иначе, как «справедливой народной войной».  А там ничего справедливого не было, только полный разгул себялюбия и мародерства, безнаказанное насилие грубой физической силы.

И только малая часть в этом разваливающемся и прогнившем изнутри государстве, имевшая подлинную добрую духовную закваску, о которой сказано, что она – «благая часть» (Лк. 10, 42), «соль земли» (Мф. 5, 13) и «свет миру» (Мф. 5, 14), имевшая любовь христоподобную в осознании того, что возглавляемая Господом Иисусом Христом Церковь, хотя Божественной своей сутью и невидима за эмпирической, чувственной стороной своей метафизической реальности, но  в историческом процессе действенна и ощутима, и никакого другого главы ее, кроме Христа в ней и быть не может, оставалась в чистоте и простоте, и силе христоподобия, несомненно зная что «что все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим. 3-12).

Чем проявлена эта Церковь в нашей жизни? Как и всегда в жизни церкви, с самого момента положения основания в фундамент ее краеугольного Камня – Богочеловека Христа (Еф. 2, 20 – 21; Деян. 4, 8-12), через Нее, Пречистую Приснодеву Богородицу, к человеческому естеству Которой прививается Божественный ствол и корень Одного из Лиц Святой Троицы – Бога-Слова, имеющего в Себе Самом единосущную со Отцом и Святым Духом собезначальную, нетленную, бессмертную Самосущую жизнь. От Пренепорочной Девы – Матери Своей, Он привил к Себе все древо, выросшее из зернышка прародителя нашего Адама, так что все Адамово древо через Марию Приснодеву-Богородицу, питается соком нетленной жизни, который по этому природному Божьему стволу движется.

Но в отличие от пребывающих в кроне дерева листьев, не всякий человек, находящийся на древе ветхого Адама, возглавленном Адамом новым питается живым соком Христова Богочеловечества, а только тот, который избирает для себя благую часть, сознательно выбирает любомудрие по Христу,  любовь к Богу, а через Него и любовь к человеку, которая выражается в словах Христовых: «Кто хочет быть первым среди вас, да будет всем слуга» (Мф. 20, 25) и «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13), и «любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин. 13, 34), ибо «кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» (Ин. 14, 21) и «мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14, 23).

Такая христоподобная любовь проявилась в одном из потомков Рюрикова дома, потомков Владимира Мономаха и Всеволода Большое Гнездо в роду князей Суздальских и Нижегородских – Дмитрии Михайловиче Пожарском – воеводе древнего города Зарайска.

А до того времени в Москве после смерти Бориса Годунова царило предательство и ненасытное стяжательство, борьба «семибоярщины». Василий Шуйский, ставший царем, только что целовал крест на преданность Богу, и тут же принес клятву Лжедмитрию, а тот в свою очередь предал всех: и Россию, и Православие католической Польше.

И вот на фоне этого исторического гноища, подобного тому, что было на теле у Иова многострадального (Иов. 2, 7), и пришло прозрение нашему многострадальному народу: сколько же можно отвращаться от Христа, не ища прежде Царства Божия и правды Его (Мф. 6, 33), а все силы полагать на решение сиюминутного земного благополучия, и подвергать себя главенству приглянувшегося то русского, то поляка, то еще кого-то, кто обещает на земле золотые горы и реки, полные вина? И, хлебнувши сполна горя, тогда склонились люди пред Царицей Небесной.

Патриарх Гермоген, заточенный поляками в Московском Кремле в подземелье Чудова монастыря, умирая от голода, из последних сил писал послания к народу туда, где был Дмитрий Пожарский: покайтесь, пока не поздно! Возьмите Казанский образ Пречистой Богоматери, измените мысли, положите себе правильную основу христианской жизни! Нет и не может быть в ней никакого другого главы, иного начала и конца, кроме Христа! Отдайте себя Ему до конца и идите стоять на смерть за Москву – дом Святой Богородицы и Московских святителей, взявши образ, недавно явленный в Казани, и все упование возложив на Ее державное заступничество.

В ответ на эти призывы, на послания преподобного Дионисия Радонежского и келаря Троице-Сергиевой Лавры Авраамия Па́лицина, а Лавра сама находится в осаде уже полтора года, собирались, поднимались люди. Нижегородский староста Кузьма Минин выходит и говорит согражданам: все, что у нас есть, соберем и пойдем по примеру отцов наших, стоявших за Русь Святую на смерть на священном поле Куликовом, возвергши на Господа печаль нашу и вручивши всю судьбу нашу взбранной Воеводе, Матери Божией. Уж если нам и умереть, то от поисков Христовой правды и покаяния, верности отеческой вере православной. И поднялись они с Нижнего в Ярославль, пошли по другим городам, неся с собою Казанский образ Божией Матери. И когда пришли к Московскому Белому или Китай городу, получили известие, которое Господь передал своим верным рабам, страдающим в Кремле, о том, что Элассонскому архиепископу Арсению, по национальности греку, так же заточенному в кремлевских казематах, Божья Матерь явилась и сказала: возьми мой образ Владимирский, который пребывает в Успенском соборе, и вынеси его из Спасских ворот Кремля на Красную площадь. Господь преклонился, молитвами Моими и Московских святителей, и чудотворцев, на милость к народу сему. Победа будет за нами!

И когда это стало известно ополченцам, окрылились они духом, и взяли Москву приступом. И шло ополчение во главе с князем Пожарским, неся икону Божьей Матери Казанской, а из Спасских ворот Кремля выходит весь истощенный, неся Пречистый Владимирский образ, святитель Арсений. И встретились, как два солнечных луча в единой радуге, две эти иконы Царицы неба и земли, а весь народ со слезами умиления, стоя на коленях, взывал: Пресвятая Богородице, спаси нас!

Так действует Пречистая в иконах Своих через вещество этого мира, чтобы мы знали, для чего нам дан от Бога в наше обладание этот мир, чтобы прославляли Создателя и Промыслителя всего и в душах, и в телах наших, которые суть Божии (1 Кор. 6, 20). Потому что все формы тварного существования по своей сути есть оттиски Божественных энергий. Они все укоренены во всеблагой воле Божьей, поэтому все Богом живет, движется и существует (Деян. 17, 28). И когда по Божией милости мы, люди, распоряжаемся всем этим богатством Божией благости, не своекорыстно, а во славу Божию и на радость всем людям и ко благу всего творения, тогда мудрость Христова и благобытие становятся нашим достоянием. И тогда мы можем понять, что врата адовы Церкви не одолеют, а нам изо всех сил надлежит иметь с ней неразрывное органическое единство, по слову апостола: «Живу уже не я, но живет во мне Христос» (Гал. 2, 20).

Вот это и произошло в тот самый день, с которого стали праздновать день Казанской иконы Божьей Матери, в честь которой на Красной площади был построен собор, взорванный в послереволюционные годы, теперь уже восстановленный на том же самом месте. И Казанский образ без малого четыре столетия в жизни нашего народа, нашей Церкви стал таким желанным, родным, потому, что мы в нем видим реальное проявление присутствия в исторической жизни нашей церкви Христово Богочеловечество, которое реализуется через Пречистую Матерь Жизни нашей – Деву Богородицу.

Поэтому Она и влечет нас к Нему – Сыну Своему и Сыну Божию, и мы принимаем Ее – как благую Одигитрию – Путеводительницу нашу ко Христу, как Матерь милосердия, которая делает нас единокровными и сотелесными Своему Сыну. И не только по нравственному усыновлению делает Она нас такими, а именно физиологически. Она наша Мать – кровь и плоть Христовы через Нее в нас. И мы по усыновлению такие же дети Ее, как и Он по воплощению, и в этом осознании в нас проявляется христоподобие в нравах: отвержением грехолюбия, появлением подлинного раскаяния, трепетного чувства веры, надежды и любви, к источнику жизни, света и радости Богу не пускающему нас во тьму богозабвения, которое распинает в нас Сына Божия нарушением евангельских заповедей.

И только тогда возможным станет и для нас то, что случилось у наших пращуров в 1612 году. Стоя перед Ней, как перед Живой с нами сущей, видя Ее образ, чувствуя живую Личность Богоматери, преисполненную не земных, не человеческих, а именно Божественных сил, ощущая глубину Ее любви к нам, не перестаем удивляться: откуда нам эта благодать? «Откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне»? (Лк. 1, 43). Из куска дерева, раскрашенного краской? Нет, через это дерево с дивным Её изображением Она Себя личностно являет нам с Сыном Своим, Который есть смысл всех смыслов, глава жизни всех и каждого из нас. А без этого все напрасно, все ритуалы бесполезны – ничего не будет, кроме беды, ничего хорошего не посеется и не пожнётся, кроме тления и смерти, этих плодов самообмана и прелести.

Нет иного имени под небом, которым надлежит спастись людям, кроме имени Ее Божественного Сына, Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа (Деян. 4, 12). Нам подняться нет иной возможности, как держаться Христовой Церкви всем своим существом, и проверять каждый шаг тем, что Христос – Глава Церкви сказал апостолам: «Если заповедь Мою соблюдаете, то вы пребываете в Моей Любви» (Ин. 14, 21). А чтобы не попутали люди любовь к Нему с любовью к себе, вот им индикатор: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, молитесь за ненавидящих вас» (Мф. 5, 44), не взирайте ни на кого, кроме как на Христа распятого и воскресшего и будьте ко всем благожелательны.

И когда приступаете к Чаше Христовой со страхом и верой, не внешние только правила соблюдайте, но помните, как Господь сказал ученикам: «Один из вас предаст Меня» (Мф. 26, 21). Услышав это, спрашиваем ли мы себя: «Господи, не я ли тот?» (Мф. 26, 22). Ведь, что может быть, если нами только форма благочестия соблюдается?! Урок истории учит: Иуда Искариотский, причастился на Тайной вечери, но отпал от апостолов. И первый Рим пал, и второй пал, и всякий самозванный претендент на звание Третьего не устоит. Лишь непоколебимо стоит только Христова Церковь, «столп и утверждение Истины» (1 Тим. 3, 15) а она вся – в живом чувстве кроткой и смеренной христоподобной жертвенной любви, в Одной надежде только на Господа. И идти к Нему надо с чистым сердцем, готовым подать руку всем, кто идет рядом.

Вот таков сегодня праздник, и Матерь Божия ласково посмотрит на нас, и руку Свою положит на головку, как ребенку, всегда осенит нас крестным знамением и сердцем Материнским позаботится о нас. И скажет: дитя Мое, брат или сестра Сыну Моему, не только слушай слово Божие, но избирай себе благую часть и будь верен Ему. Аминь.