Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Только что милосердный Господь и Спаситель наш Иисус Христос возвестил нам тайну жизни вечной, когда сказал, что наступает время и настало уже, и все находящиеся в гробах услышат голос Сына Божия. И услышавши, оживут (Ин. 5, 25) не просто для того, чтобы опять войти в реальное ощущение неразрывного единства взаимопроникновения и взаимодействия сил своего духа, то есть мысленных и желательных наших сил с силами своей души, то есть эмоциональных и чувственных движений и энергий, а также телесных свойств каждого из нас, как мы ощущаем и осознаем их в здешнем повседневном опыте.

Мы видим и знаем каковы следствия разрыва единства душевно-телесной деятельности. С умершим нельзя поговорить – он не слышит, ему нельзя передать свои чувства – он не способен откликнуться так, чтобы мы это могли воспринять. Более того, вся его телесность, ставшая трупом, этот биофизический сгусток на наших глазах возвращается к молекулярному состоянию, из которого он был соткан, испуская зловоние и обезображивая такую знакомую и еще совсем недавно любимую нами форму, что нам хочется скорее зарыть ее в землю, лишь бы только ее не видеть, и не обонять ее тлетворного запаха. Через такое соприкосновение со смертью мы нечто понимаем о сути происшедшего, но не во всей полноте, не изнутри, а лишь снаружи, но все-таки неким образом мы можем это понять, проанализировать, соотнеся этот опыт с тем, что говорит нам через Священное Писание Сам Господь.

Придет время, когда все те, которые неизбежно пройдут этим путем смертной разлуки, все услышат голос Сына Божия. Действие его будет особенное: все оживут, все опять возвратятся в реальное восприятие личного единства во взаимодействии всех своих душевных и телесных способностей, какие были присущи нам до смерти. Но только оживем – и все? «Нет!», – говорит Он: воскреснут в нетлении и бессмертии в силу единосущия единого и общего всем людям человеческого естества с возглавляющим его Богочеловеком Христом, но для разных качественных восприятий и ощущений.

Те, которые по доброхотно приобретенному и укоренившемуся как вторая натура навыку доброделания, творили добро, воскреснут для наследия блаженной, богоподобной жизни. А творившие злое, также воскреснут, но совсем не для наследия жизни, а для осуждения (Ин. 5, 29). Господь особо подчеркивает, что сказанное нам есть только слово Сына Человеческого, Который так же, как и все умершие испытал на Себе, изнутри, что это такое – быть человеком от зачатия до смерти, но и в отличие от всех нас не сотворив никакого греха, естественно доброхотно всегда и во всем подчинял в Своей жизнедеятельности волю человеческую воле Божественной, даже до Крестной смерти (Флп. 2, 8), явился Разрушителем ада и Начальником Воскресения. Он прошел от начала до конца путь человеческой судьбы, который всем нам предстоит, но и более того Он через Воскресение прошел до Вознесения и одесную Бога-Отца сидения (Мк. 16, 19) – цель, ради который Бог вызвал из небытия к бытию, весь род человеческий.

Но воспринятие, вхождение в эту богоуготованную нам жизнь, зависит от нашей доброхотно достигаемой схожести с Богом, от нашего сознательно желанного единения с Ним по всему стволу качеств жизнедеятельности в каждом из нас. Мыслительные наши способности, могут соединиться с Богом, когда внимание и связанная с ним волевая сила нашего духа не теряют из виду Бога, вся становясь хождением пред Богом (Быт. 5, 24), в каждую долю мгновения являясь благодарственной молитвой. Не чтение чьих-то письменно оформленных духовных произведений, которые являлись выражением хождения их автора пред Богом, а погружением в тот религиозный опыт, который зафиксирован в этих молитвословиях. Это реальное вхождение вниманием своего сознания, волевым удерживанием себя внутри этого опыта взаимной духовной любви требует от нас чистого сердца (Пс. 50, 12; Мф. 5, 8), позволяющего духовно видеть Господа и в Нем ощущать, что мы все – единое целое, мы все – Его Тело (1 Кор. 12, 27). И когда один член болит, то ему состраждет все тело, и наоборот, когда один здоровый ликует и радуется (1 Кор. 12, 26) он вовлекает в эту радость всех.

Так, когда придете в тюрьму, в хоспис, и там будете омывать смердящие раны тех, которые заживо гниют и медленно умирают, или придете к сироте, нако́рмите, обу́ете, оде́нете сиротку, и самое главное при этом – не захотите получать удовольствие от того, чтобы получить в ответ похвалу или сказать самому себе про самого себя: какой же я хороший, как хорошо поступаю! А еще и добавив: а ведь как мало таких, которые так делают, а сколько таких, которые вообще этого не делают. И так от этого становится сладостно и приятно, и эта сладость и ее переживание уже есть награда за понесенные труды. Лишь когда это делается без всякого самохвальства, без поиска тщеславного самопревозношения, но бескорыстно, по-евангельски кротко и смиренно, Господь, Учитель и Источник этих добродетелей (Мф. 11, 29) воссиявает внутри нас.

В эти удивительные дни Великого поста, когда самой дисциплиной нашей повседневной жизни мы все-таки воздерживаемся от вредотворчества и удобопреклонности ко греху, и ради этого воздержания в нас есть благое дерзновение разбойника благоразумного, не в предъявлении Богу чувства своего достоинства и заслуги: я все сделал, как положено, и теперь за это воздай мне достодолжным, и после причастия обеспечь здоровье и успех, но вспоминая этого благоразумного разбойника, реально войти в то состояние духа, которое было у него, чтобы и в эти субботы не для себя, как бывает в другое время года, когда поговел и решил, что нужно пополнить себя благодатью Божией, причаститься – для собственной пользы пройти всю дисциплину воздержания и исповеди, чтобы себе получить благодать, а для тех, кого после их кончины люблю и кого ношу в своем сердце и памяти, и знаю, что в Евхаристии  с ними также соединен, как и с Господом Иисусом Христом, имею с ними в Нем тесное общение, ибо Бог наш не Бог мертвых, но живых (Мф. 22, 32).

И ради этого мы приходим в храм: чтобы войти в самое глубинное соединение с Владыкой жизни и смерти и в Нем со всеми усопшими в надежде Воскресения, и ради них мы приносим свой дар любви, для наших родных усопших, которые сейчас не имеет физической возможности во времени и пространстве кого-то обуть, одеть, напитать. Но любовь наша даст им возможность иметь реальное соучастие в наших добродетелях, ради Христа совершаемых в память их. А Господь Сам наградит их плодом этой любви. Вот это животворящее священнодействие радостоносного круговращения жертвенной любви мы здесь и осуществляем на литургиях, которые специально посвящаем нашим усопшим. Мы пришли, чтобы войти в меру христоподобной любви: бескорыстной, самоотверженной. Она и есть благо, потому что Бог есть Любовь (1 Ин. 4, 16), и мерою любви мы приобщаемся к Божественным энергиям – благодати Святого Духа. Это все для того, чтобы эта суббота стала бы действительно субботой покоя для нас, живущих сейчас на земле, и тех, которые лежат в сырой могиле, спят во Христе Иисусе сном всей земли, чая всеобщего Воскресения, потому что участие в Божественной Литургии есть живой опыт того, что Бог наш не есть Бог мертвых, но Бог живых (Лк. 20, 38). Ему же славу воссылаем со Отцом и Святым Духом во веки веков. Аминь.