Во Имя Отца и Сына и Святого Духа!
Открывая законы богозданного миробы́тия богосообразному человеческому духу, соединяющему в себе в неразрывное целостное единство как две стороны медали – ум и совесть, от начала Сущий (Ин. 8, 25), Единородный Божий Сын, воплотившийся и вочеловечившийся для того, чтобы через возглавление Собою единого и общего всем людям человеческого естества выявить этим норму человеческой жизнедеятельности, всегда естественно сопрягающей движение своей природной, богозданной человеческой воли со всеблагой волей Божественной, принимая всесовершенное ее первенство в открытии истинных смыслов бытия, в самом осуществлении их качествования в человеческой жизнедеятельности, показал нам в Своей плоти, как через экран (Ин. 1, 14), каков Бог в Своей Триединой внутрибожественной жизни, – общение личностных инаковостей и инаковость в общении – святая, единосущная, животворящая, нераздельная Троица, Бог, Который есть Любовь (1 Ин. 4, 16), Бог, в Своем мирородном уме всегда созерцавший замысел иноприродного Себе миробытия и из ничего (2 Мак. 7, 28) осуществивший благой и всемогущей волею Своей все многообразие мира видимого и невидимого, отображающего собой неисчерпаемую плодотворность Пресущественной Божественностью ради того, чтобы все, созданно существующее, привести к конечной цели, которая есть присноблагобытие в межличностном общении с Триипостасным Богом в доброхотном сходстве по образу действия с Ним ангелов и людей, да будет Бог все во всем (1 Кор. 15, 28).
Открывая это предназначение для мироздания, Господь Иисус Христос самим характером совершенной нормальности Своей Богочеловеческой жизнедеятельности, и в словах Своих, обращенных к Его современникам, ученикам и апостолам, а через них ко всем последующим поколениям, ко всем, кто в потоке исторического времени друг другу приемательно приходя в богозданный мир, будет доброхотно усваивать живое апостольское свидетельство о том, что они осязали руками своими, что понимали умом своим и как сердцем своим в сопряжении рассуждающей и совестной способности чувствовали силу, подвизающую творческую энергию и потенцию их человеческого естества к осуществлению и воплощению в словах и поступках всего, чему они научились от Него. Оставили нам самовидцы и ученики Христовы и ясные свидетельства о том, каковы были плоды их жизнедеятельности, и как скоро или медленно, и почему эти плоды являли свою доброкачественность или были не зрелыми, чтобы нам было понятно, каковы законы, которые Бог вложил во все миробытие, для того чтобы Его предвечные Божественные замыслы, творческим всеблагим действием выводимые из Его внутрибожественной жизни в реальность созданно существующую, внешнюю по отношению как к Его несозданной Божественной природе, так и к Трем Самобытным и Неслиянным самосознающим Инаковостям Божественных Личностей Отца, и Сына, и Святого Духа, Которые не тождественны Божественному естеству, но выявляют Себя в единстве пресущественного самобытного естества Своего, так что сама Божественность равночестно и тождественно проявляется только в Отце и Сыне и Святом Духе.
Сообразно этому и наше богозданное человеческое естество, будучи единой и общей для миллиардов различных самосознающих инаковостей человеческих ипостасей, выявляет себя, всегда будучи конкретизирована в определенном человеческом «я», не раздробляя на отдельные части единую общечеловеческую природу, а пребывает во всем многообразии созданно сущего как единый феномен, деятельно выявляющий себя по-разному в каждом конкретном носителе человеческой природы.
Премудрый всеблагой Бог открывает нам, разумным существам, законы, по которым должно осуществляться все миробытие, разумно анализируемое нашей познавательной способностью для того, чтобы воспринимая, познавая и сопрягая с ними и нашу творческую потенцию, мы могли богоподобно актуализировать себя и порученное Богом нашему попечению мироздание в благе, в добре, ибо по природе благ только Бог (Мф. 19, 17), в раскрытии того, что изнутри нам желанно как неотъемлемая потребность, которую мы обычно называем счастьем, а на библейском языке «блаженством, благобытием».
Чтобы оно было нам доступно, Триединый Господь по благоволению Бога Отца, содействием Бога Духа Святого и самодействием Бога Слова воплощением Своим от Пренепорочной Девы Марии, Самим Собой возглавившим все миробытие и, воипостасно воспринявшим к Своему собезначальному и единосущному с Отцом и Святым Духом Божеству единое и общее у всех нас с Ним человеческое естество. Так Он – Сын Божий, ставший и Сыном человеческим, впервые раскрывает норму жизнедеятельности человечности, показывает в Себе и те результаты, которые дает естественное доброхотное послушание человеческой воли жизненосной и жизнеутверждающей воле Божией: Христос в Своей жизни выявил и сформулировал на человеческом языке закон: «Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи и тело – одежды?» (Мф. 6, 25), вы же всю силу жизнедеятельности направьте, прежде всего на поиски Царствия Небесного и правды его, и только тогда, содействием Божией благодати, начнете ощущать, радостные жизнеутверждающие плоды богоподобия, счастливо сами собою вам прикладывающимися (Мф. 6, 33).
Поэтому обратим сейчас особое внимание на то, чего мы обычно просим у Бога, одной ли благодати – научиться творить волю Его, а нашей воле не попускать совершаться, потому что она падшая, греховная, смертоносная? Нет, мы приходим в храм и свечки ставим, чтобы во все времена и все было бы по-нашему желанию, но по Божьему повелению.
И прежде всего просим того, что есть, что пить и во что одеться и на полвздоха подольше по сравнению с нашими сверстниками тут на земле задержаться. Туда-то, в загробное царство, все знаем, всегда успеем, смертного исхода никто не минует, туда все придем, торопиться не надо. А какими мы туда придем? Об этом не приходит в голову задуматься. Не забыть бы здесь и сейчас правильно всем святым по нуждам нашим земным свечи расставить, но все о земном, тленном, скоропреходящем.
Один из 12-ти Христовых апостолов, который в отличие от всех остальных по характеру своего действия назван апостолом любви, то есть именем Божиим, Он не только засвидетельствовал, что видел, слышал и осязал Богочеловека Христа (1 Ин. 1, 1), а даже, помните, на Тайной Вечери возлежал прямо у груди Его (Ин. 13, 23) и слышал слухом своим как бьется Богочеловеческое сердце Иисуса Сына Божия и Сына Приснодевы Марии. Апостол Иоанн соотносил тот ритм и пульс вечности, ибо Христос вчера и сегодня, тот же во веки (Евр. 13, 8), во времени пребывающий человечеством воипостазированным, от Начала Сущем (Ин. 8, 25) Боге Слове, с собственным сердечным ритмом, устремленным самозабвенным боголюбием к вечности, но ей не тождественным, ограниченным посюсторонней плотяностью и душевностью, но все-таки сумевшим среди двенадцати апостолов оказаться единственно преданно верным Учителю и быть рядом с Господом даже у Креста (Ин. 19, 25–27). Не как первоверховный по своему положению среди них Петр, безответственно отрекшийся от Христа трижды и потом горько покаявшийся. Или Иуда, пользовавшийся особым доверием, так что казну, которую собирали от доброхотно дающих, носил и заботился о внешнем благополучии всей общины. Это притом, что Возглавитель апостольского братства мог послать Петра, у которого налоговик спросил: будет ли платить подать Учитель? Петр смущенно ответил – да, Он же законопослушный человек, обязательно заплатит, вот сейчас пойду, спрошу. Помните, как Учитель заставил его порассуждать: скажи мне, хозяин со своих родных детей или с чужих, кого он нанял для работы в своем хозяйстве, будет доход собирать? Петр ответил: конечно, зачем со своих родных. Он ведь будет заботиться передать все наследство своим родным и справедливо рассчитаться с наемниками, но и свою выгоду получить, чтобы рассчитаться со всеми налогами. И сказал Иисус Петру: пойди, закинь удочку, поймаешь рыбу и вынешь у нее из пасти монету и отдашь за Меня и за себя. И так оно и произошло (Мф. 17, 27).
Или в пустынном месте, помните, более пяти тысяч человек, не считая детей и женщин, пятью ржаными лепешками и двумя рыбами Иисус накормил (Ин. 6, 3–14). А мертвых воскрешал: дочь Иаира (Лк. 8, 40-56), сына Наинской вдовы (Лк. 7, 11-16), друга Своего Лазаря смердевшего (Ин. 11, 1-44). И при такой власти Он добровольно принял позорную казнь и мучительнейшую крестную смерть?! Ученики от ужаса и страха за свою жизнь разбежались. Иоанн Богослов, единственный из учеников рядом с Богоматерью и Марией Магдалиной оказался на Голгофе у Креста (Ин. 11, 51-52), явно подвергая себя единой участи с Ним. Но не испытывал никакого страха, ибо не искал он до сердечного надрыва душой единственной заботы, что ему есть, что пить и во что одеться (Лк. 12, 22), а прежде всего жаждал Царствия Божия и правды его (Мф. 6, 33). Царственность же Божественная – не в потребительстве, чтобы нам услужили, но в том, чтобы самим жить и трудиться во славу Божию и на радость людям (Мф. 5, 16).
Иоанн именно этого искал, и поэтому как Божия Матерь и Мария Магдалина оказался у Креста. А Петр, хотя и исповедал, учителя Христом – Мессией (Мф. 16, 16), Сыном Благословенного, но услышал, что не плоть и кровь твоя, то есть не природные способности и не опыт мудрости истории тебе открыли это, а Отец Небесный, а силы принять и удержать открытое у тебя еще нет, ибо не было в учениках Духа Святого, так как Иисус не был еще прославлен (Ин. 17, 4). Поэтому, когда Иисус говорил Петру о предстоящих поруганиях и смерти, в которых явится царственность Божественного жертвенного служения бескорыстной, самозабвенной любви для того, чтобы установить закон всеобщего воскресения, услышал от Петра: Господи, пусть с Тобой этого никогда не будет! (Мф. 16, 22). В ответ услышал, что в этом как раз и есть вся правда Божия, смысл Божественной любви, беспредельной в своей бескорыстности, спасающей погибший род человеческий и мир (Ин. 12, 47). И услышал Петр укор от Христа: только что ты был благословен, Петр, а теперь отойди от меня, сатана, потому что ты хочешь и ищешь не того, что Божие, а то, что человеческое (Мф. 16, 23). Петр сразу не понял, а когда трижды отрекся, и петух пропел, тогда понял, что хотя он клялся перед всеми остальными двенадцатью – они все, понятно, от Тебя отрекутся, а я – никогда, даже если мне придется умереть с Тобою (Мф. 26, 35), сам по себе, без помощи Божией ничего доброго совершить не может (Ин. 15, 5).
Самомнение и тщеславие не дает Богу соработничать с духом Пера. Иоанн-то оказался при Кресте на Голгофе, а Петра там не видели – он со стыдом ушел и плакал горько (Мф. 26, 75), а другие рассыпались (Мф. 26, 56), страха ради иудейского. Иуда же, уйдя удавился (Мф. 27, 5). Хотя Иуда все время был при Христе, и даже на Тайной Вечери, как и все другие принимал Евхаристию, но вместе с куском хлеба в него вошел сатана (Ин. 13, 27) в меру его жажды не Царства Божия, а тленных и скоропреходящих благ царства земного. И уж, если он не мог сесть справа или слева от Учителя в Царстве Его (Мк. 10, 40) и получить абсолютное первенство среди апостолов, то утоляя уязвленное себялюбие, он решил получить свою земную выгоду, продать Иисуса Его врагам за 30 сребренников, будучи уверен, что Иисусу никакого вреда не будет. Он ведь Лазаря четверодневного совсем недавно одним только словом вызвал из гробной пещеры (Ин. 1, 44), он безбедно уйдет от Своих злопыхателей как всегда (Ин. 8, 59; Лк. 4, 29-30), а Иуда хоть немножечко решит свои банальные проблемы – что есть, что пить и во что одеться. Неуязвимый же Учитель, как всегда, из любой беды выйдет. Когда же увидел Христово смирение, языком Иуда пролепетал что согрешил, предав плоть неповинную, но не сокрушался сердцем, не заплакал над собой, как Петр, а в отместку пошел и удавился (Ин. 27, 5), ибо если нет земного счастья, то для него все остальное бессмысленно.
Среди же бесчисленных учеников и последователей Христовых апостолов есть один, память которого для нас, жителей города Тулы и прихожан этого святого храма, особенно дорога и приходится на этот день – святой священномученик Онисим, епископ Тульский и Одоевский.
По происхождению своему русский человек, родившийся в 1876 году в столичной северной области, пришедший в возраст, воспитанный с детства по-христиански, закончивший Новгородскую духовную семинарию. Женившись, принял священный сан, служил Богу и людям в доброй совести, как писал об этом святой евангелист и апостол Иоанн Богослов: «Если сердце ваше не осуждает вас, то вы имеете дерзновение к Богу, и чего не попросите, получите от Него, потому что соблюдаете заповеди Его и делаете благоугодное перед Ним. А заповедь Его – та, чтобы мы веровали во Имя Сына Его Иисуса Христа и любили друг друга, как Он заповедал нам. И кто сохраняет заповеди Его, тот пребывает в Нем, и Он в том, а то узнаем по Духу, которого Христос даровал нам» (Ин. 15, 26).
Именно это люди, с которыми угодник Божий встречался на своем жизненном пути, очень хорошо чувствовали и понимали. И когда началась Первая мировая война, то он матушку с детьми поручил – на волю Божию, а сам пошел военным священником, помогать поддерживать дух солдат, защитников Отечества в той страшной войне. Будучи человеком богобоязненной и чистой совести, ему не только все исповедовались, ведь на войне неверующих нет, потому что отовсюду смерть! И солдаты видели, с какой заботой, с какой любовью, с каким нежным отеческим чувством полковой батюшка делит с ними все: как он вслушивается и сопереживает, что написали в письме из дома, и какая беда с кем случилась, как усердно за всех молится и кассу взаимопомощи организовывает, помогает в нехитром солдатском быту. Так что и когда сменилась власть, и все солдаты стали красноармейцами, он остался вместе с ними, и они и тут ему доверили казну свою, чтобы было, как и на что себя обеспечить в случае ранения хоть что-то получить на поддержку своего здоровья. И в 1926 году, когда Господь призвал его супругу в небесные кровы, он оставляет все, просит прощения у братьев солдат, с которыми разделял суровейшую судьбу идущего на смерть, но верующего Христову откровению: больше той любви никто явить реально не может, если кто доброхотно жизнь свою отдает за друзей (Ин. 15, 13). Батюшка сказал, что теперь, когда Господь разрешил его от семейных уз и обязанностей, он идет за Ним на Голгофу, на Крест, как все его собратья-священнослужители. И его отпустили, и Патриарший местоблюститель митрополит Крутицкий Петр принял его в общение и по пострижении в монашество с наречением имени Онисима, его призвали на епископское служение викарным архиереем Нижегородской епархии под Арзамасом. И там он прослужил совсем недолго, около полугода, был арестован по ложному обвинению как контрреволюционер и направлен в так называемый «СЛОН» – Соловецкий лагерь особого назначения, где с 1926 по 1933 год он проходил, как и все, невыносимые для физических обычных человеческих сил жизненные страдания и испытания. Но он не искал земного благополучия и разрешения банальных вопросов: что есть, что пить и во что одеться, и получше, чем все вокруг него, и на полвздоха задержаться на земле подольше, чем все его сверстники. Он искал внутри себя (Мф. 6, 33), только одного: Царствия Божия и правды Его, как не потерять общение с Тремя несозданными, собезначальными и единосущными – Отцом, Сыном и Святым Духом.
И его назначили быть факельщиком – маяк зажигать. В тихую погоду шел он до маяка на веслах, а в бурные ветры ложился он на дно лодки, вручал себя Божию Провидению, осенял себя крестным знамением и пускался в пучину. А Господь направлял движение лодки к нужному месту, кормили заключенных баландой, помоями, одеженка была некудышней. Он замерзшим как ледышка еле мог выползти из своей лодки, и подняться на маяк, чтобы его зажечь. И как на войне смерть глядит отовсюду, а живая, трепетная молитва непрестанно вырывалась не из механической памяти ранее заученного, а из внутренней глубины с вдохом и выдохом, и каждой клеточкой до мозга костей чувствуется и понимается, что Господь дает жизнь, которая вся есть непрестанная молитва. Он всем своим существом знал, Кем он живет, и движется, и существует (Деян. 17, 28). А когда его в 1933 году освободили, владыка Онисим получил назначение от Патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия на Тульскую кафедру.
После страшного разорения от обновленцев и живоцерковников в Туле единственный Пророко-Ильинский храм хранил верность истине святого Православия и канонического послушания Патриаршему местоблюстителю. Белевская епархия во главе со святителем Игнатием (Садовским) была самостоятельной епархией и твердо стояла на православной позиции. А епископ Онисим носил титул Тульского и Одоевского.
За два года, которые он тут прослужил, ожила вся православная Тула – народу собиралось столько, что ни то, что этот храм, вся округа была запружена людом, это по тем-то временам, когда уже Казанский собор у кремля и Крестовоздвиженский храм на соименной площади были взорваны, а затем исчезли Николочасовенский храм и Преображенский собор. А в Ильинском храме совершали не только богослужения, но даже монашеские постриги. Тех, кто возвращались из советских лагерей и тюрем, по благословению владыки прихожане принимали, размещали в семьях верующих, устраивали на сельские приходы. Томившимся в заключении собирали и отсылали посылки. В 1935 году, за эту так называемую с точки зрения советской власти контрреволюционную деятельность, святитель Онисим получает новый срок, и высылают его в северный край, где в 1937 году в сегодняшний февральский день по приговору «тройки» без всякого суда и следствия владыку приговорили к смерти и расстреляли, оставив запись в архиве. Мы не знаем, где погребен святитель-мученик. В 1944 году только что избранный Патриарх Сергий, просил у государственной власти, считая, что епископ Онисим еще живой, чтобы его освободили, для назначения к епархиальному служению, но получил ответ, что он пропал без вести, а к тому времени добропобедный священномученик был уже в обителях Отца Небесного.
Если бы как христианин святитель Онисим искал во Христе только внешней могущественной силы, обеспечивающей удовлетворение душевной заботы о земном благополучии, в которую погружен весь мир, может, оказался бы он среди других расстрелянных его современников, которые с восторгом встретив революцию 1917 года, разрушив до основания «старый мир», усердно строили «свой новый», безжалостно поглощавший во тьму забвения своих строителей. И лишь кто во Христе, тот новое создание (2 Кор. 5, 17), внутренне живущее в своем Подвигоположнике с Отцом и Святым Духом во славе Божественного достоинства во веки.
И, когда будем подходить, прикладываться к образу добропобедного священномученика Онисима, посмотрим духовным взором на него и на себя, и как в зеркале мы в нем себя увидим схожими или не схожими с ним, со всеми новомучениками и исповедниками Церкви Русской, и с Подвигоположником нашим Иисусом Христом. Если не найдем сходства, будем плакать, как отпавший апостол Петр плакал. При каждом пении петуха у него ручьем лились слезы сокрушения и покаяния. Поэтому на древних иконах его изображены вдоль переносицы борозды. Увидев себя непохожими на верных друзей и учеников Христовых, покаемся от всего сердца, призывая на помощь их святые молитвы, чтобы когда нам откроется дверь вечности и истины, их богоприятными молитвами и предстательством святителя Онисима принести и нам добрый покаянный плод веры, благочестия и верности во славу Отца и Сына и Духа Всесвятого. Аминь.