Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Христос рождается, славьте! Христос с небес, встречайте! Христос на земле, а вы восходите в небесное. Так Господь Бог утешитель Дух Святой в творческой силе духа великого вселенского учителя, архиепископа Константинопольского, Григория Богослова, в поэтической форме праздничного ирмоса, будто из цветочного бутона пышное соцветие, раскрыл полноту Божьего замысла о всем мироздании, о человеческом роде и о каждом из нас. И вселенский учитель-богослов сумел выразить в четвертом столетии, во время его первосвятительского служения, суть христианской жизни, которая заключается в очень краткой святоотеческой формуле: Бог вочеловечился для того, чтобы человек, если захочет, смог обо́житься. И этот призыв святителя и учителя христианской вселенной, воспринятый с благодарностью всей полнотой Святой Соборной Апостольской Христовой Церкви как свидетельство неложного обещания Подвигоположника Спасителя Господа нашего Иисуса Христа: «Созижду Церковь мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16, 18), не только в период тридцатитрехлетнего Христова земного служения во плоти среди людей, которое было полнотой явления Божественного откровения о смысле миробы́тия для Христовых апостолов и их современников, но и возможности усвоения этих смыслов церковным народом всегда и везде, не только покуда жили непосредственные Его ученики и апостолы, видевшие, слышавшие, запечатлевшие на скрижалях своих сердец все увиденное, услышанное, пережитое, осмысленное ими, но и оставившие свой опыт в устном и письменном предании Церкви для того, чтобы грядущие поколения через знакомство с вероучительным, богослужебным, каноническим, духовно-нравственным, художественно-творческим культурным наследием Христовой Церкви, могли бы, как и мы, христиане ХХI века, погружаться в ту же самую, что и первенствующие христиане, истину и привлечь, принять, вместить и удержать радостоносную богоданную реальность как дорогую для нас и возлюбленную, нами благодарно усваемую в меру нашего личного ценностного критерия и выражения его в движениях ответной любви, изнутри преображающей нас по закону межличностного общения – с кем поведешься, того и наберешься (Пс. 17, 26) – выявления в своих действиях совершенного по сходству единонравия, единомыслия, единодушия и единодействия с нашим Подвигоположником Господом Иисусом Христом и по Божеству Ему Единосущными Святому Духу и Отцу Небесному.

Укрепляясь, и расширяясь в христоподобных качествах своих через наше единосущие со Христом по человечеству, мы доброхотно обретаем в Нем дыханием Святого Духа и христоподобное единодействие друг с другом, органически сопребывая в Нем, обретая не только содружество по сходству с Ним (Пс. 17, 26) среди себе подобных, но в силу того, что в Нем живо и действенно двоякое единосущие, как со всеми миллиардами нас, по человеческому естеству, единому и общему у всех людей, так и обо́живающему нас действием  единосущия Его с Отцом и Святым Духом по Божеству. Значит, в общении со Христом по доброхотному, разумно избранному предпочтительному своему выбору в актуализации желанного для каждого из нас сходства в христоподобии, мы в Нем и через Него входим по закону межличностного общения в единство жизнедеятельности и со Отцом и Святым Духом.

Поэтому с великой радостью полнота церковная принимает поэтическое свидетельство святого Григория Богослова, вторящего богомудрому евангелисту Иоанну Богослову о спасительной благой вести: «Слово стало плотью и вселилось в нас, и мы видим славу Его как Единородного от Отца, полного благодати и истины» (Ин. 1, 14).

В IV веке, будучи выражена духом и устами богопрославленного учителя Церкви в Рождественском ирмосе, эта церковная песнь до ныне хранит апостольское свидетельство, как неувядаемый благоуханный цвет. И проходят столетия за столетиями, тысячелетия движутся, сменяя друг друга в потоке времени, а эта радость, этот аромат благоуханного цвета райской радости остается во всей полноте доступным для всех тех, кто в потоке времени друг другу приемательно приходит на сцену пространства и времени, для того чтобы погрузиться в реальность церковной жизни для синергийного богочеловеческого взаимодействия ради вызревания доброкачественности своего разумного предпочтительного выбора в обо́жении, то есть в деятельном богоподобии, достигая полноты меры возраста Христова (Еф. 4, 13). Потому что Господь, сотворив все миробы́тие, и в его центре поставив человечество, являющим как общую психосоматическую реальность единого естества, так и в каждой конкретной человеческой личности, раскрывающим многоипостасность конкретизации единства человеческого естества, и тем открывающим человеческую богосообразность. Тем самым Господь вложил и во все миробы́тие, и в человечество в целом, и в каждого из нас дыханием благости Своей оттиск добра Своего, создав нас сообразными Себе (Быт. 1, 26), нерукотворными живыми иконами Своими.

И мы, будучи одарены этим творческим блаженным действием, реальностью богосообразности в личностном способе бытия разумно-волевых плотоносных существ и потенциальной богоподобности в деятельности и в этом смысле все – доброкачественны, но имеем эту доброкачественность не из самих себя, ибо никто из нас не самобытен, а по дару причастности Божией благости. Так все древо человеческое, все вообще человечество разумно опознавши самих себя самими собою по рождении, в межличностном общении со своей семьей и окружающим нас миром, познает самого себя как совершенно уникального индивидуума, так и участника во всем богозданном древе человечества и во всем движении процесса геобиоценоза космоса. Поэтому понимаем разумно, что мы – подарены себе не от самих себя, а в ближайшем приближении от наших родителей. А родители подарены себе нашими бабушкамии дедушками и так далее до Адама с Евой и до Того, Кто все задумал и осуществил, Кем все живет и движется, и существует (Деян. 17, 28).

Когда же мы духовным и мысленным взором видим своего Дародателя, поиском разумного своего предпочтительного выбора определяем свой идеал для подражания по своей личной уникальной ценностной шкале, в этом разумном предпочтительном выборе является к избранному нами симпатия или антипатия, которая требует, опираясь на природную нашу потребность в творческом действовании, поведенчески выразиться во взаимной любви к симпатичному или в абсолютном отвержении от того, кто и что не совпадает со шкалой наших личностных ценностей. И вот здесь добро, которое Бог вложил в нас, как в семена вложено будущее растение с плодами, богоданная благая природная потенция нами опознается и деятельно творчески осуществляется в словах и поступках. И для того это по замыслу Божию нам дано, чтобы мы, выявляя себя в самоопознании не как биологическую программу, хорошо задуманную и осуществленную конструктором своим, которая деятельно – всего-навсего неизбежность необходимости и выполняет то, что Создателем задумано и вложено к обязательному исполнению, но получив от Создателя импульс к осуществлению потенции, в нас действует не слепой инстинкт, а богосообразная творческая личность, чтобы добро, доброхотно разумно творчески осуществляемое, принадлежало нам равно, как и Тому, Кто вложил в нас семена добра. Богу добро принадлежит природно, и Он им щедродательно делится с нами как Своим собственным достоянием. Но дарствует его не как эманацию Своего существа, тогда мы все были бы тоже, что и Он – Собезначально божественными с Ним по естеству, и Бог был бы не Троицей, а многомиллиардницей, что абсурдно. Личностную Свою инаковость Отец и Сын, и Святой Дух тоже никому не дарствуют, ибо она абсолютно не сообщаема. Восприятие же действия, выражающего уникальность Триединого Божественного отношения, которое во вне внутритроичного единства выявляется как Божие действие, нетварная энергия, осуществляясь во вне Божественного самобытия, в качестве личностной конкретности каждого из нас, обладающих единой общностью человеческого естества, первоначально воипостазированного личностью праотца Адама, всецело обладавшего этой постоянно меняющейся духовно – душевно – телесной реальностью человеческого естества, преемственно от него обладаемой множеством неизменных личностных, самосознающих, друг к другу не сводимых инаковостей, потому что каждая является неповторимым эхом Создателева голоса, ставшего реальностью наших человеческих «я», каждое из которых выражают собой совершенно уникальное отношение Святой Троицы к конкретному, человеку, властно обладающему единой и общей у всех людей человеческой природой и делающим это совершенно уникально, по-своему, выражая свою уникальность и внешним обликом, и всем характером, и мыслью, и желаниями, и чувствованиями, и всякого вида творчеством. Так, чтобы добро, которое мы получаем как дар Бога, в нас всеянный, и в этом смысле являющийся для нас неизбывным, неизменным началом, ибо тут от нас ничего не зависит, но в личностном своем обладании этим даром, в уникальности, разумно-предпочтительного выбора, по закону межличностного общения, мы можем свободно и доброхотно, поняв, Кто же в собственном смысле есть Благо, полюбить всеблагого Дародателя всем своим существом, так чтобы не было у нас иного Бога, кроме Него, в синергии взаимодействия являло результат нашего доброхотного богоподобия и в конечном итоге достигало богоустановленной цели для мироздания: «Да будет Бог все во всем» (1 Кор. 15, 28).

Осеняемые таким ярким светом богооткровенной Троической любви, явленной Божиим домостроительством спасения нашего в событии Христова Рождества, мы сегодня празднуем память священномученика Игнатия Богоносца и святого праведного Иоанна Кронштадтского, покровителя святого храма сего. А его современником и социальным оппонентом был наш знаменитый земляк; яснополянский мудрец Лев Николаевич Толстой. И трое их по естеству -представители одного биологического вида, homo sapiens, но каждый выявляет себя совершенно по-разному. И прежде всего, в биологической реальности своего психосоматического организма, включенного в процесс биогеоценоза по закону сохранения энергии, в который все мы встроены, чтобы природной познавательной способностью разумно познать и благодарно принять в своей жизнедеятельности Своего Дародателя. И тогда надо же Его рассмотреть, разглядеть, каков Он, можно ли с Ним выстраивать и какие взаимодействия, на каком уровне, просто ли на уровне биологического изменения и перехода одной формы энергии в другую или на уровне межличностного общения по его законам – с кем поведешься, того и наберешься (Пс. 17, 26-27).

Так взаимодействуя с Триединым Богом, можно доброхотно войти в меру друга Божия (Ин. 15, 14). И качественность дружбы выражать каждому по-своему, являя формулу христианства: Бог вочеловечился для того, чтобы человек, если захочет, мог обожиться. Как говорил святитель Василий Великий: «Человеку, которого Бог, сотворив разумным животным, способным достигать богоподобия, дано повеление – становиться деятельно, по подобию, богом по благодати. Доброкачественное восприятие Божественного дара и оценка его в саморефлексии в норме должна приводить человека в меру друга Божия, как праведного праотца Авраама (Иак. 2, 21).

Поэтому сегодня для нашего духовного рассуждения даны два изумительных примера иллюстрации формулы христианской жизни и деятельности: священномученика Игнатия Богоносца, епископа Антиохийского, святого первенствующей Церкви, а так же святого праведного Иоанна Кронштадтского, практически нашего старшего современника. Для меня отец Иоанн, как дедушка, он скончался всего 110 лет тому назад. Очень близкий нам, а богоносный священномученик Игнатий сияет нам из глубины прошедших двух тысячелетий, но у обоих святых одна и та же суть христианского образа жизнедеятельности. Для боголюбивых святых, как и для всех христиан, Христос рождается, встречаемый верующими в сердцах своих, принимающих в себя Его единонравие, единодушие, и единодействие не только с себе подобными современниками, но и со всеми святыми и Самим Триединым Богом, в чем и заключается смысл нашей христианской жизни. Поэтому встречайте, возноситесь ко Христу. К Нему идти следует, ибо Он в Себе Самом дает нам благодать, то есть ту самую силу доброкачественного знания истины, которая присуща Ему как единосущному с Отцом и со Святым Духом, давая возможность нам полюбить Его всем существом. Этот дар Божией благодати, Духом Святым во Христе Иисусе в жизни Церкви усваивается нами в меру сходства и степени нашей ответной любви в разумно предпочтительном выборе, приносящей плод богоподобия, мудрости, сходящей свыше. И она, во-первых, чиста, потом ми́рна, скромна́, послушли́ва, полна́ милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна. Плод же этот у тех, которые хранят мир, потому что иначе уже не могут. Не из зависти рождаемое раздражение, и злобу, и всякого вида неприятности, и войны, а именно мир есть премудрость, свыше сходящая, и обнаруживаемая в людях, являющих сходство со Христом.

Так святой праведный Иоанн Кронштадтский, живя среди страдающих от болезни богонечувствия и богозабвения, сам благоухает светом христоподобия. Пятьдесят лет изо дня в день служит Божественную литургию, начиная каждый свой новый день словами: «Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святаго Духа»! И с страждущими людьми разделяет беду, болезни, скорби и несет Христов свет для них, и мудрым, любвеобильным словом, не расходящимися с делом, научает их жертвенной христоподобной любви. Раздает бескорыстно то, что ему приносят, всем при этом хватает. Отец Иоанн даже не смотрит, что ему принесли, снимая просящему и свои сапоги, оставаясь босым. Толпы нуждающегося народа идут за ним. Он создает дом трудолюбия, церковно-приходские школы, дом для вдов, дома для инвалидов. Он видит Христа везде и в каждом, и весь мир для него как одна семья под одной кровлей Божия дома – богозданной вселенной. Ему пишут записки или сообщают по телеграфу о своей нужде, просят помолиться. Он, приходя в алтарь храма, лишь кладет руку на всю охапку писем и записок, а его дух в Духе Божием видит всех. И любит он так, как Христос жертвенно и самозабвенно любит, не эгоистично, а совершенно христоподобно, и всех принимает в себя и в себе несет пламенной молитвой дыханием Святого Духа вслух Христу, все вручающему любви Отца Небесного. Поэтому, когда совершает Божественную литургию, то стоит не только сам один пред лицом Бога, а со всеми в Боге пребывающими, и в Боге видит всех во всей полноте. И в этом обмене движения боголюбия реальность ему открыта так, что уже при жизни, батюшка Иоанн – великий чудотворец. А Лев Николаевич – бесспорно уникальный писатель, мыслитель, правдоискатель, нашедший в результате своих поисков самого себя – себе самому – смыслом всех смыслов.

Вот что значит для нас призыв: Христос рождается – славьте! Христос с Небес – встречайте! Вот что значит – Он на земле, а вы восходите в Небесное! Мы сегодня даже во взрослом возрасте ради деток, ради того, чтобы как-то немного поднять им настроение, к сожалению, сводим Рождество к тому, чтобы елку украсить, утренники провести, хоровод поводить, повеселиться. А о вохристовлении своем собственном и наших детей забываем. Надо нам самим пример детям показывать, что мы не можем быть неблагодарными Богу и выражать это так, как отец Иоанн, не принимать за непосильную ношу – поход в дом престарелых, в больницы, хосписы, в тюрьмы, к одиноким. Нельзя быть равнодушным, себялюбцем – потребителем.  Можно сказать ребенку: давай этот подарок разделим пополам, пойдем по улице, найдем одинокого, ему подарим и скажем: «С Рождеством Христовым!», вот если бы мы поступали так, то, может быть, и мы были бы похожи на отца Иоанна. Не просто приходили бы на службу в храм, поцеловать иконы, молитвы прочитать с одной мыслью и надеждой, чтобы здоровье было крепкое, чтобы все получилось. А поступать, как отец Иоанн, войти в такой характер взаимодействия с окружающими, когда откроется в нас принцип христоподобия, вохристовления – самозабвенной, жертвенной, радостной любви. Христос – на земле, а вы в сердцах своих возноситесь на Небеса и пойте Господу вся земля! Слава Тебе, Отче! Слава Тебе, Сыне! Слава Тебе, Душе Святый! Троице Святая, Слава Тебе! Аминь!