Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Апостолы, Утешителя зряще удивились, как в огненных языках явился Дух Святой?! В пятидесятый день по Воскресении Учителя, Спасителя мира и Господа нашего Иисуса Христа, и в десятый день по Его Вознесении, когда последний раз своими телесными очами самовидцы Слова и слуги видели Его таким, как научились видеть Его Воскресшим в эти дни Его с ними пребывания. Вознесшись на небо, Господь благоволил отнять от их зрительного восприятия ви́дение Своей Богопраславленной плоти, потому что завершилось Его служение роду человеческому в добровольном истощании Его Божественной славы, откровение которой нужно было явить в полноте ее действия людям, чтобы они смогли доброхотно ответной любовью принять ее, вместить и удержать, сроднившись с ней как со своей собственностью, потому что таков есть Предвечный Божий совет.

И друг другу приемательно, как от одной свечи загораются многие, по закону межличностного общения по доброхотному сходству деятельности со Христом, содействующу Святому Духу, передавать этот Божественный дар обо́жения от поколения первых христиан в последующие поколения в жизни Святой Церкви не насилием могущества благодати, а красотой Божественных кротости и смирения (Мф. 11, 29), ждущих от людей резонансного отклика веры, действуемой любовью (Гал. 5, 6).

Если бы люди изо дня в день непрестанно видели Христову славу, преизливающуюся в полноте Божественности из телесного естества Богочеловека, то этот факт тяготел бы над свободой их разумного предпочтительного выбора, и они потеряли бы возможность достижения самовластно-доброхотного уподобления Богу по действию, шли бы к Богу не по сознательно избранному движению ответной любви, не по свободному предпочтению правильного нравственного выбора истины, блага, красоты, бескорыстия, смирения, а по насилию благодати, вяжущей силы неизбежности  сверхчудесной власти, природной покорности могуществу славы Божества,  ослепляющей ограниченный ум и сковывающей свободу действия, делая людей биороботами.

Поэтому Господь отставляет чувственно воспринимаемый образ Своего препрославленного во плоти присутствия среди Своих учеников и дает им обещание, что придет к ним от Отца иной Утешитель и иной для людей защитник – исходящий от Отца Дух Истины (Ин. 15, 26), Который и будет свидетельствовать им об Иисусе, не внешне, а изнутри чистого сердца каждого христианина (Лк. 17, 21). Придя же, пребудет в жизни Церкви Христовой во веки веков, Дух Святой принесет то, что от Христа возьмет, ибо все, что Христово есть от Отца! (Ин. 16, 15-16). Через явление Духа Утешителя, Который в жизни Церкви, открывая Бога-Сына, как и Сам Бог-Слово открыл всем Бога-Отца (Мф. 11, 27), Сам Дух Святой, личностно останется скрытым, но будет одарять нетварными Божественными силами и действиями, присущими Пресущественной славе Триипостасного Божества, телесно пребывающей во Христе (Кол. 2, 9) – Главе Церкви Своей, и сообщаемой органически с Ним соединенным в святых тайнодействиях христианам, чистым сердцем, исполняющим Христовы заповеди по вере в Него, действуемой любовью (Гал. 5, 6).

Каждый, восприняв в своего внутреннего человека (2 Кор 4, 14; 1 Петр. 3, 4) по любви к Господу эти, от Святого Духа исходящие, силы как свои, будет сиять Божественной славой и наполнять ею всю Вселенную, так как каждый из людей своим особым, единственным, уникальным и неповторимым образом обладает Богозданной Вселенной с момента своего зачатия, а христоподобно живя в Церкви, являет собой царственное священство (1 Петр. 2, 9).

Тогда будет такой христианин у Триединого Бога-Отца, и Сына, и Святого Духа в межличностном общении по сходству в действии (Пс. 17, 26-27) причастником славы Божества, и станет он обителью Живоначальной Троицы (Ин. 14, 23), вместив внутри своей личности (Лк. 17, 21) в общении с Живоначальной Троицей великую, неизреченную и животворящую, и обо́живающую благодать Богообщения по подобию (1 Кор. 4, 16).

На пятидесятый день по Воскресении Христовом, апостолы, находившиеся сначала в Соломоновом пределе Иерусалимского храма в молении, служении и деятельной любви друг к другу, по заповеди Христовой, а затем, все собравшись в Сионской горнице, удостоились исполнения Христова обетования (Деян. 2, 3).

Они увидели расходящиеся небеса и Духа Святого, Который нерязделяемо разделился, совершенно особым образом придя к каждому из них, выявив уникальность Своего пришествия тем, что они видели на голове каждого пламенный язык, суть которого открывалась им как единая и неделимая Троическая Божественная слава, которая, по образу пресущественного бытия единства Святой Троицы, и их приобщала к единому Святому Источнику Божественной славы, сотворяла единую и неразделимую общность во множестве неслиянных самосознающих личностных ипостасях Христовых учеников. При этом каждый понимал, что остается самим собой, но движение всех чувств, направление мыслей, желаний и эмоций совершенно едино у каждого со всеми и с Богом-Троицей.

Так множество явилось единством ради их любви ко Христу, ради принятия благодати Утешителя Духа Истины и ради исполнения власти, данной Богом-Отцом людям, через Христа Духом Святым становиться не только общниками Божественной славы (2 Кор. 3, 18) и причастниками Божественного естества (2 Петр. 1, 4), но и детьми Первоисточной Божественной Ипостаси Небесного Отца всяческих, давшего им власть чадами Божиими быть (Ин. 1, 12) – царственным священством, людьми, взятыми в удел (1 Пет. 2, 9).

Это живое переживание выражалось тем, что каждый из апостолов ликовал не внешней радостью, а внутренним наполнением, свидетельствуя об этом христоподобном состоянии превосходством над своими собственными тварными силами и способностями в Богодвижных устремлениях возвещать величие Божие (Деян. 2, 11), жить и трудиться во славу Божию, на радость и во спасении людей во всей Вселенной.

Когда они вышли из Сионской горницы на переполненные народом улицы Иерусалима к пришедшим исполнить положенные по закону Моисея праздничные службы и жертвы ветхозаветной Пятидесятницы, то слова апостолов свидетельствовали о величиях Божиих! Каждый из них, будучи по рождению евреем, стал говорить на ином языке, которого никто из них ранее никогда не знал! И язык этот стал им как родной настолько, что они не просто говорили: здравствуйте! Вы мне симпатичны! Позвольте вас обнять!? Но все возвещали о величии Божием, которое не в том, что Бог могуществен и вызвал из небытия в бытие многообразие тварных сущностей, отстоящих от Него не по месту, а природно по сути, а в том, что Он Благой призывает все это созданное многообразие через каждого человека войти в личностное общение по сходству и доброхотное взаимопроникновение с Собой, чтобы через каждого из нас, выявить все неисчислимые величия Божии для того, чтобы Бог созерцал в каждом из нас совершенно уникальным образом переживаемый единый и общий всем богозданный мир, как Сам Он может его видеть в друзьях Своих (Ин. 15, 14), в  неповторимой многогранности человеческих личностей, видя в каждом из них, достигших доброхотного с Ним сходства, Себя, во Святой Троице славимого и поклоняемого, с светозарно-сияющим несозданным светом Триединого Божества многомиллиардным боголюбивым человечеством, да будет Бог всего – всё во всем (1 Кор. 15, 28).

Этот опыт общения с Богом и есть христианство! Есть та, предвечно Богом замысленная и во времени через подвиг Христова воплощения и искупления человеческого естества от власти греха и смерти, в создании Христовой Церкви (Деян. 2, 1-4) открытая тайна явлением Святого Духа, показавшая в человеческой истории конечную цель миробы́тия.

Чтобы дальше не занимать вашего внимания скудной своей речью, я предложу вам духоносное слово великого свидетеля Истины, вселенского учителя и святителя Григория Богослова, который говорит: «Когда именую Бога, разумею Отца и Сына и Святого Духа, как не разливая Божества далее этого числа Лиц, чтобы не ввести множества богов, так не ограничивая меньшим числом, чтобы не осуждали нас в скудости Божества.
Когда произношу слово Бог, вы озаряетесь единым и тройственным светом – тройственным в отношении к особенным свойствам, к ипостасям, то есть к Лицам; единым же в отношении к понятию сущности, то есть Божества. Бог разделяется неразделимо и сочетается раздельно, потому что Божество есть Единое в Трёх, и Единое суть Три, в Которых Божество или, точнее сказать, Которые суть Божество» (слово 39).
«Храни исповедание веры в Отца и Сына и Святого Духа – единое Божество и единую Силу, которая обретается в Трёх единично… Оно есть Трёх бесконечных бесконечная соестественность, где, Каждый умосозерцаемый Сам по Себе, есть Бог, как Отец и Сын, Сын и Дух Святой, с сохранением, в Каждом, личного свойства, и Три, умопредставляемые вместе, также Бог, первое по причине единосущия, последнее по причине единоначалия. Не успеваю помыслить о Едином, как озаряюсь Тремя. Не успеваю разделить Трёх, как возношусь к Единому. Когда представляется мне Единое из Трёх, почитаю это целым; оно наполняет моё зрение, а большее убегает от взора. Не могу объять Его величия, чтобы к оставшемуся придать большее. Когда соединяю в умосозерцании Трёх, вижу единое светило, не умея разделить, или измерить соединённого света.
Готов бы я назвать большим Отца, от Которого и равенство имеют Равные и бытие, но боюсь, чтобы Начала не сделать началом меньших и не оскорбить предпочтением, ибо нет славы Началу, в унижении Тех, Которые от Него… Отец больше не по естеству, но по причинности, потому что между равносущными в отношении к сущности нет ни большего, ни меньшего. Готов бы я предпочесть Духу Сына, как Сына, но не дозволяет этого крещение, доставляющее мне совершенство Духом» (Слово 40).

И Святая наша духовная Матерь –  Единая, Апостольская, Соборная, Церковь молитвенно призывает нас: «Приидите, людие, Триипостасному Божеству поклонимся, Сыну во Отце со Святым Духом: Отец бо безлетно роди Сына соприсносущна и сопрестольна, и Дух Святый бе во Отце с Сыном прославляем, едина сила, едино Существо, едино Божество Емуже покланяющеся вси глаголем: Святый Боже, вся содеявый Сыном, содейством Святаго Духа; Святый Крепкий, Имже Отца познахом и Дух Святый прииде в мир; Святый Безсмертный, Утешительный Душе, от Отца исходяй и в Сыне почиваяй: Троице Святая, слава Тебе, слава Тебе, слава Тебе». Аминь.