Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Две тысячи и десять лет тому назад в потоке исторического времени в жизни рода человеческого и всего божьего мироздания произошло особое, знаменательное, именуемое мироспасительным событие, суть которого засвидетельствована одним из духоносных учеников и апостолов Христовых Иоанном Богословом: «Слово стало плотью, и вселилось в нас, и мы видели славу Его, славу, как единородного от Отца, исполненного благодати и истины» (Ин. 1, 14).

Первыми, кто увидел своими глазами это новейшее из всего нового, что есть под небесами чудо и кто поклонился Богомладенцу, и чьё сердце исполнилось великой радости, были простые еврейские пастухи, что в такую же ночь зимней порой на территории современной Палестинской автономии, а тогда Израильского государства несли обычную свою трудовую вахту – пасли стада в окрестностях древнего города Вифлеема, из которого происходил cвятой царь, пророк и псалмопевец Давид, живший за тысячелетие до Рождества Христова. И в эту ночь пастухи конечно же не спали, зная, что в беспроглядной тьме за ними и их пасомыми наблюдают хищники. Прогоняя сон, взор их, созерцая звезды, совершающие свое величавое течение, устремлялся к небесному своду, проникаясь духовным восторгом, производимым гармонией всего мироздания, столь величественно выражаемой мерцанием небесных светил. А при взгляде в ночное небо, даже у нас, современных жителей мегаполисов, оживает чуткость сердца и слышит оно в мерцающем звездном сиянии пение Вселенной и тот удивительный живоносный глас Поэта Неба и Земли, как называют Его греки, то есть Творца и Бога, Которым разумно начертаны пути шествия всему многообразию сотворенного Им мира, от элементарных частиц, до планетарных систем и галактик, от безжизненной плазмы до растений, животных и разумного человечества, и ангельского собора.

Вот и мы сегодня, подобно Вифлеемским пастухам, пришли в Рождественскую ночь под своды этого храма, конечно, не имея возможности увидеть движения звезд в около земном пространстве, но зато видим духовные звезды богоподобных друзей Отца Небесного, – лики которых  взирают на нас с храмовых сводов и стен, открывающихся нашему предочищенному говением внутреннему духовному взору. Это сияют нам богосообразные и христоподобные небесные светила святых Божьих человеков, тех, которые в своей земной жизни, подобно Вифлеемским пастушкам, сумели откликнуться на призыв Бога, зажечь в своих сердцах живительный свет благодарной к Нему взаимной человеческой любви.

В этом сиянии и мы можем ныне ощутить, как будет таять нечувственная окаменелость осуетившихся сердец наших, как спадет тяжелая короста греха с наших чувств, и как радость жертвенной и животворной любви Божией елеем исцеления начнет врачевать все наши душевные и духовные раны, и счастье опознания Любви Божией, обращенной к нам, будет итогом доброхотного всестороннего воздержания от всякого вреда и греха в течение сорокодневия Рождественского поста и этого нашего ночного молитвенного бдения, опыта нашей жизни в богообщении. И это потому, что Он, Единственный и Гениальный, по-гречески именуемый Поэтом неба и земли, а по-русски Творцом мироздания, в этот самый день 2010 лет назад благоволил войти в Им созданный и хранимый мир, как один из нас, и возглавить Собой весь род человеческий и всю историю миробы́тия.

Мы духовно созерцаем и благоговейно молитвенно сопереживая, зрим, как увидели и евангельские пастушки, живое трепетное младенческое тельце Богочеловека, Который ищет материнской ласки и тепла, но в то же самое время повелевает всей Вселенной. Ведь без Его воли и могущества Солнце не даст своего света, и Луна не будет зимнею порою лить на печальные равнины свой от Солнца отраженный свет, и ничто не сможет жить и существовать. Он, со Отцом и Божественным Духом сидящий на престоле огнезрачном, лежит спеленутый в скотских яслях на сене, куда обычно пастухи кладут новорожденных ягнят, но Он же – Царь Царей, на Которого то в священном трепете, закрывая свои лица, взирают умные небесные ангельские силы. И, как таковой, принимает Он поклонение и дары пришедших к Нему с Востока людей тогдашней науки и мудрости – звездочетов волхвов. Они, движимые естественным познанием законов бытия космоса, понявшие Кто создал неисчеслимое множество небесных светил и дал им познать выявляющую, подобно Луне, отражающей свет Солнца, красоту гармонии вечного пресущественного света Божией Триединой Премудрости.  Эти ревностные служители научного знания древности поняли, через появление новой звезды, что премудрый всеблагой Создатель благоволил прийти в наш мир, чтоб стать одним из нас, чтобы изменить примером своей жизнедеятельности движение самовластия предпочтительного выбора конкретных человеческих личностей, и поэтому принесли Ему дары! Золото – как Всецарю, ладан, как Самосущему Богу, и смирну, как Человеку смертному, способному совершенным добровольным и естественно нормально выявляемым послушанием Богу Отцу, даже до смерти крестной (Фил. 2, 8), победить в Себе Самом нашу, порожденную грехопадением прародителей и умножаемую грехолюбием их потомков тленность, страстность, смертность в человеческом естестве и стать Первенцем, восставшим от мертвых (1 Кор. 15, 20) и ставшим для людей Путем, Истиной, Жизнью (Ин. 8, 32), показывающим в Себе Отца (Ин. 14, 9) и соединяющим с Ним (1 Кор. 6, 17) Духом Святым (Ин. 15, 26).

И в факте Его вочеловечения нам открывается нечто удивительное о Боге нашем. Он – непознаваемая Пресу́щественная Сущность: единая, но не одиночество. Он – Святая Живоначальная, Единосущная и Нераздельная Троица!  Он есть нераздельная и неслиянная жизнь Божественного Триединства собезначального единосущия, в трех несозданных самосознаниях Божественных «Я» неизменно пребывающий: жизненосное общение Инаковостей и Инаковость в общении. И весь этот мир, добрый по богозданной сути своей, живет и движется не сам по себе, а потому что так был задуман Богом – Троицей и осуществлен Его всеблагой волей (Пс. 32, 9) в качестве созданно существующего для взаимодействия с Ним. И в каждом из нас, в силу сообразности нашего личностного принципа существования с одарившим нас Творцом и Промыслителем, все мироздание, весь космос находится в нашем личном обладании и распоряжении. Для чего?

А для того, чтобы мы могли познавать предвечный Божий замысел о мироздании, о человеческом роде и каждом из нас, и доброхотно по самовластному разумному предпочтительному своему выбору двигаться в двух направлениях: к Богу или от Него. В первом варианте Божественный бескорыстный дар бытия, нами благодарно воспринятый и усвоенный в межличностном общении с Триединным Дародателем по сходству с Ним, во славу Его и на радость созданий Его, будет возведен в качество нашего земного благобытия, то есть счастья, и затем по мере утверждения в этом навыке перейдет в качество вечного благобытия, то есть обо́жения.  Во втором же варианте, мы можем уходить от Бога, не по месту и времени, что в принципе невозможно, а по несходству в духовно-нравственном  качествовании, и тогда наше существование превратится в самохотно выбранные и нами порождаемые муку и страдание, в недостижимую погоню за несуществующим. Лишить себя существования мы не можем, как не можем сами себе его дать, а изменить его характер и качество – в нашей власти по предпочтительному свободному осознанному выбору. И об этом каждый имеет свое собственное совестное познание. Мы же, получив дар жизни, видим и чувствуем, как вырастаем из маленького человечка в личность, чувствующая не только холод или жару, голод и сытость, но требующую и чающую осмысленной жизни в межличностном общении.  Мы не просто ходим по земле, но размышляем, анализируем, делаем выводы, проявляем соотвествущие волевые желания, претворяя их в слова и поступки, в нашу жизнь.  И очень часто не находим гармонии в нашей человеческой сущности, если дух, душа и тело не имеют радостного взаимопроникновения в единочувствии, единонравии, согласии и единодействии с Источником и нашего существования, и всякого блага – Богом.

Об этом Дух Святой еще за тысячу лет до Христова Рождества словами и устами, и опытом жизни Израильского царя, пророка и псалмопевца Давида сказал, что человек в чести сотворенный, не понял этой чести и уподобился скотам бессмысленным, и приложился к ним (Пс. 48, 13). И здесь нам может быть прекрасным помощником наш великий и славный баснописец Иван Андреевич Крылов. В его мудрых острословных творениях иносказательно засвидетельствовано о людях через нравы и поведение животных, которым мы уподобляемся, порой забыв о своей богосообразной разумной сущности и самохотно отказавшись от естественного нам богоподобия.

Но то, что мы видим в Вифлеемских яслях, нас всех потрясает и поражает. Всеблагой и Премудрый Поэт Неба и Земли, верховный Разум, Собезначальный Образ Отчей Ипостаси (Евр. 1, 3), Единородный Божий Сын не почитает для Себя оскорбительным воспринять в единство Своей несозданной, Отцу и Святому Духу собезначальной и соприсносущной Божественной Личности, в Которой живет и действует вся полнота Божества, воспринять  и нашу, единую и общую у всех людей богозданную ограниченную, изменяющуюся, способноую умирать, но так же способную и к бессмертию человеческую сущность и соединяет ее в нерушимом единстве жизни Своей Ипостаси со Своим  природным Божеством, с сущностью, которая познается только Пребожественной Троицей. Какая честь и какое достоинство дара! Мы о такой и помыслить не моли бы. Максимально, что доступно для нас – стать высокопорядочным человеком, героем, которого люди еще при жизни могли бы увековечить скульптурным памятником, и называть его именем города и улицы. Но чтобы удостоиться чести – единства жизнедеятельности и славы с Божественной сущностью, нам и в голову бы не могло прийти. Если бы не этот факт, когда «Слово стало плотью и вселилось в нас, и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца, исполненного благодати и Истины» (Ин. 1, 14).

Что же открывается для нас в действии Боговоплощения, что утверждается нормой для нашего человеческого естества, властелинами и хозяевами которого каждый из нас по-своему является в себе самом? Видим, что поначалу Богомладенец живет весьма по-человечески, по-младенчески желая, чтобы не было слишком жарко и слишком холодно, чтобы вовремя быть накормленным. Затем, улыбается нежному взгляду и ласке Приснодевы Матери, засыпая под колыбельную песнь. Носимый Ее руками и согреваемый заботой, эмигрирует в сопровождении приемного отца, то есть Иосифа Обручника и его старшего сына от первого брака – Иакова в Египет и по повелению Ангела возвращается после смерти Ирода, поселяясь в Галилейском Назарете (Мф. 2, 19-23). Возрастает, находясь в послушании у Пречистой Матери и всей семьи (Мк. 1, 16; Лк. 2, 40), становится юношей, овладевает профессией плотника.

Затем приходит на Иордан и принимает крещение от Иоанна, свидетельствуется голосом Отца и явления Святого Духа (Мк. 1, 10). Потом Дух ведет Его в пустыню (Мк. 1, 12), в тихие, уединенные места для поста и молитвы, и искушения от отца лжи диавола (Ин. 8, 44), которого Христос, как новый Адам, побеждает во всем: где Адам ветхий добровольно покорился духу злобы, Новый Адам неуклонно верен Богу (Лк. 22, 42). А затем Он выходит на проповедь того, что Бог благоволил сделать для нас, чтобы мы перестали быть скотоподобными, а доброхотно стали сообразны Богу, подобны Ему в своих действиях: в сознании, рассудке, воле, в чувствах, и в функционировании самой нашей плоти, в мозге, крови и костях наших. Для этого Он делает то же, что делают люди в растеневодстве, когда к крепкому корню и стволу прививают слабую, но еще не засохшую совершенно веточку. И когда она органически сроднится со стволом, когда по ней потечет единый сок жизни от корня и ствола, она уже не погибает, хотя не будет приносить плодов, присущих донорскому корню и стволу, но принесет цветы и плоды, исконно природно присущие ее родному стволу и корню, ее виду и сорту.

То же самое с нашей человеческой сущностью и делает Бог-Слово в Себе: к Себе, к Своему Божественному несозданному «Я» Одного из Святой Троицы, предвечно рождающемуся от Отца и несущему в Себе полноту Божественной жизни и силы, Он прививает нашу человеческую сущность. Не создает заново, а берет от нас, от Пречистой Девы, потомка, как и все люди, Адама и Евы, но предшествующим многовековым навыком боголюбия Ее праведных предков и собственной личной Ее чистотой, содействием благодати Божией достигшей райской чистоты и непорочности природной богозданности человеческого естества первого Адама, прививает к Своему Божественному стволу.

И наша сущность, в нас падшая и действующая по скотоподобию, в Нем впервые в истории человечества раскрывается совершенно богоподобно: бескорыстно, щедро, милостиво, жертвенно и животворяще с самого момента своего зачатия в утробе Девы. У Нее Он почтительнейшим образом испрашивает позволения на Свое по человечеству зачатие и рождение, и ждет Ее согласия (Лк. 1, 38) на то, чтобы Она свободно даровала Ему начатки нашей человеческой сущности, и только с Ее согласия, как говорил святитель Филарет, митрополит Московский, «слово твари низвело в мир Творца», «Слово стало плотью» (Ин. 1, 14).

И то, что в нас, зачинаемых в беззакониях и рождаемых во грехах (Пс. 50, 7), живет неприглядно, тленно, страстно, грехолюбно, вредоносно и смертотворно, в Нем живет и действует совсем иначе, совершенно богоподобно, в абсолютной норме богосообразной и богоподобной человеческой естественности. Естественная наша человеческая воля в Нем доброхотно всегда знает, любит и последует всеблагой воле Божией, даже до крестной смерти (Фил. 2, 8), Воскресения (Мф. 28,6; Мк. 16,6; Лк. 24,6; Ин. 20, 8-9; 1 Кор. 15, 4) и Вознесения в одесную Отца сидение (Мк. 16, 19). При этом Богочеловечество, в добровольном послушании всеблагой воле Отчей раскрывшееся в совершенную непадательность человеческого естества, не является для Него только личным Его приобретением, Он делится этим качественно новым для человеческого естества  благоприобретением с другими, единосущными Ему по человечеству носителями единой и общей всем людям человеческой природы.

Он призывает нас к присноблагобытию по доброхотному с нашей стороны сходству с Ним в христоподобии – вот каков предвечный Божий замысел (Быт. 1, 26). О нашей жизни, при которой никакая сила не властна будет разделить нас от Любви Божией во Христе Иисусе (Рим. 8, 39). И силу эту мы получаем через покаяние (Деян. 2, 38) в таинстве нашего крещения, рождаясь от Него духовно в крещенской купели, принимая каждый в себя семя Его прославленного Богочеловечества. И последующее доброхотное исполнение Евангельских заповедей (Ин. 15, 10), органически соединят нас с Ним в таинствах Церкви и особенно в причащении Святых Его Даров, Тела и Крови Христовых: Евхаристического хлеба и Чаши Жизни, укрепляющих нас в доброхотном единомыслии, единонравии, единочуствании, единодушии и единодействии с Ним.

Вот что узнаем мы в эту Рождественскую ночь у хрупкого маленького тельца Богомладенца, лежащего на сене Вифлеемских яслей. Мы видим Бога не как всемогущего Властелина, создавшего Себе рабов-служителей, но ласково-заботливого Бога-Отца, жертвенно любящего и бескорыстно дарующего жизнь космосу и человеку, и заботящегося о Своем детище. Видим Всеблагого Попечителя в любвеобильном смирении Своего всемогущества, отдающего Свою жизнь за самовластно поработившихся злу, греху, тлению, смерти людей и весь богозданный мир.

Вот как открывается нам Бог, но в то же самое время, как открывается наш человеческий предпочтительный осознанный самовластный выбор, откликаясь на Божии дары?! В этом-то и есть для нас смысловой акцент праздника. Ведь если мы хоть сколько-нибудь почувствуем красоту, величие, благородство, достоинство, честь этого дара и решимся органически привить себя к Создателю и Спасителю нашему, питать себя хлебом Жизни (Ин. 6, 35), то тогда в нас постепенно через подвиг добровольного достижения сходства с Христом, то есть действительное покаяние уничтожится разлад с собой, устремленность к скотоподобию, как если, заболев, мы станем правильно принимать жизненосное лекарство.

И начнет в нас взращиваться доброхотно желанный навык  христоподобия, которое потом может вырасти до Божественного качества присноблагобытия, подобно тем святым, что лучезарно сияют нам в иконописи, создавая радость и ликование в душах наших, чтобы в меру искренней ответной благодарной любви нашей к Богу в каждом из нас и во всех вместе Бог был «все во всем» (1 Кор. 15, 28). И мы можем этого достичь, поскольку именно с этой целью мы призваны Богом к бытию: достичь присноблагобытия. И дай-то Бог, чтобы захотели, понудили себя с твердой решимостью и верностью, и с Его благодатной помощью достигая уготованного нам от сложения мира вечного блага (Ин. 14, 27) Аминь!