Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
В священном преддверии, установленного христовыми апостолами и святоотеческим добродетельным опытом выверенного в благоплодии святого и Великого поста мы обратили свой молитвенный взор, свое сердечное упование, свою несомненную надежду к Богу, Который не хочет погибели грешника, но хочет всем спасения, особенно, если грешник пожелает прийти в познание истины (1 Тим. 2, 3-4). И для того, чтобы эта богодаруемая потенция актуализировалась в нас, Господь не скрывает от нас не только бездны Своего человеколюбия, но не скрывает и пути, который должен пройти каждый из нас для усвоения животворного и радостоносного дара Божественного человеколюбия.
Всеблагой Отец говорит с нами, открывая закон великопостного удивительно благотворного делания, закон возвращения к жизни для грешника, любящего, коль скоро он грешит, не жизнь, а смерть: «Кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится» (Мф. 23, 12). Это – не закон мести, не желание Бога показать Свою неодолимую силу, Свое величие, Свое превосходство, бесконечное и безграничное господство и власть. Нет! Это – желание во взаимоуважительном взаимодействии дать нам возможность стать способными привлечь, принять, вместить и удержать ту святыню, которая и есть Благость (Мф. 19, 17), и Жизнь (Ин. 14, 6), и собственно, Любовь (1 Ин. 4, 9), то есть Пресвятая и Животворящая Троица.
И сейчас, прислушиваясь к тысячелетнему опыту предшествовавших нам христианских поколений, вступая в особый период церковного года, который будет исполнен покаянием, то есть реальным переосмыслением нашей жизни и деятельности во взаимоотношениях с Богом, родным и близкими нам людьми, знакомыми, соседями, сослуживцами, а также со своими привычками и предпочтениями в их сходстве или несходстве с Подвигоположником и Спасителем нашим Иисусом Христом в исполнении воли Божией. Неправильно думать, что эта перемена заключается во внешних только формальных действиях, а именно: пищевой диете, макияже, стиле одежды и тому подобного.
Прежде всего внимательному анализу будут подлежать движения наших чувств, эмоций и особенно мысли, из которой приходит в нашу жизнь всякое зло и вред. По слову Писания: «…придите и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши как багряное – как снег убелю, если будут красны, как пурпур, – как волну убелю» (Ис. 1, 18). Мы в обычной своей жизни, в повседневной колготной суете не заботимся и не рассуждаем о ходе своих мыслей и желаний. Хотя именно это должно быть первым, на что надлежит обращать христианам пристальное внимание и попечение, ибо мало только «срезать с сорняков верхушки», надо самый корень изъять из земли, исторгнуть из сердец наших семя греха, скверны и порока, лишив их всякой возможности подпитки для их роста и сознательно предать всякое зло умерщвлению и уничтожению огнем очищающей Божией благодати.
Коренится семя зла в уме нашего падшего человеческого естества, с такой силой, что как свидетельствует весь опыт христианских поколений двух прошедших тысячелетий, – невозможно уничтожить его одними только человеческими усилиями, только человеческой волей совершить исцеление и обновление наше. Но невозможное для человека возможно Богу (Мф. 19, 26). Причем, если всеблагой Господь одаряет нас бытием без нашего на то согласия, то спасает, исцеляет и преображает нас из грехолюбцев в боголюбцев не без нас. Благодать Господня, нетварная сила, преизливающегося во вне внутри Божественной жизни действия Божия, доброхотно усвояется нами лишь по сходству с Богом, осуществляемом в личной жизни конкретного христианина.
Только сила Господня может сделать так, что вредоносный корень станет мертвым и будет уничтожен, а вместо него утвердится жизнь. Но это не значит, что мы совершенно устранены от процесса умерщвления своего грехолюбия. С нашей стороны нужно определенное усилие ума и воли, для того чтобы сила Божия, спасающая сила Божией любви, свободно и беспрепятственно действовала в каждом из нас. Ибо наше себялюбие, наше малодушие для кроткой любви Божией, дарующей и всемерно оберегающей наш личностный суверенитет и свободу выбора, будет непроницаемой стеной, непробиваемой преградой, отторгающей благодатную силу, которая единственно, одна только может уничтожить нашу страстность, тленность и смертность, наполнить нас несозданной Божественной жизненностью.
Такое умонастроение и согласное с ним движение душевных и телесных сил является плодом нашего глубокого и неуклонного покаяния и именуется смирением. Оно – состояние реального осознания своей духовной нищеты (Мф. 5, 3) и жажды Божией помощи, не мечтательного ожидания волшебных перемен, а твердого осознанного волевого решения ради любви к Богу, – не быть смертолюбцем, а быть жизнелюбом. Пожелать дать в себе простор для Бога и всемерно обеспечить его.
Но это требует от каждого из нас ответственности и твердой решимости. Потому что, хотя Бог и безгранично благоутробен, милосерд и человеколюбив, однако это не значит, что Ему все равно, какими принципами мы руководствуемся в своей повседневной жизнедеятельности. Если «Бог есть Любовь» (1 Ин. 4, 16), Каким Он Себя открывает, даже до Креста, смерти и ада снисходя к нам, но Он не желанен нам, ибо запрещает нам иметь врагов, завидовать, превозноситься, надмеваться, разрушать семью, лукавить, обманывать, лгать, красть, убивать, измерять жизнь меркой своей самости, а искать во всем меру воли Божией, Его кротости и смирения сердечного. Тогда будем способны в жизни своей нести то, что нашему грехолюбивому и себялюбивому разуму кажется, неприемлемым, ибо жжет его правдой Божией бескорыстности.
Мы сможем тогда содействующу боголюбию нашему Святому Духу, радоваться тому, что смирение и кротость Господни имеют в нас для Себя не пристанище только, а надежное жилище. Тогда тихий и кроткий Голос, который стучится в сердца наши: «Сыне, дай Мне сердце твое» (Притч. 23, 26) нами радостно будет исполнен, приобщая нас опытному познанию обетования: «…кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14, 23).
Для того, чтобы не мечтательно думать о себе, как об имеющих богоприемное смирение, но опытно ощутить его реальное спасительное в нас присутствие в этот вечерний час Прощеного воскресенья, – по святоотеческой традиции, – после усердной соборной молитвы Богу нашему, не хотящему смерти грешника, но ожидающего нашего покаянного обновления (2 Пет. 3, 9), положим, Богу содействующу, начало доброкачественной христианской жизни через познание истины, дающей нам возможность реально войти в светозарную и жизненосную область спасительного покаяния, когда каждый друг перед другом падает в ноги. Не формально, а от всего сердца просит: «Прости меня, брат или сестра, Христа ради», ибо сердце мое ноет от сознания злой неправды своей: «Господи! Как и прародителя нашего Адама, Ты и меня создал для того, чтобы быть мне Твоим живым храмом, чтобы ум мой был престолом Твоим, чтобы сердце мое было седалищем Твоим, чтобы плоть моя была скинией Твоей «ширшей небес», как была она у Пренепорочной Матери Твоей, но вижу себя в уме своем вместилищем себялюбия, в сердце своем – гнездилищем страстей, и в плоти своей – жадным болотом всякой скверны.
Господи! Как Ты, все еще долготерпеливо держишь меня на этой земле? Только как Всеблагой Отец, Ты призываешь меня заблудившегося, для того, чтобы научить благодатному опыту истины, опыту покаянного отвержения греха и приобретению христоподобного смирения, чтобы уязвиться мне жалом всей своей греховной горечи, которой не себе только досаждаю и врежу, но и Тебя оскорбляю и всех, кто рядом со мной; ведь если бы мы захотели быть такими, какими нас мыслит Святая Твоя Любовь, что было бы тогда с нами и вокруг нас?! Разве плакали бы дети, разве надрывались бы от горя сердца матерей, теряя своих сыновей и дочерей преждевременно?! Разве поднималась бы чья-то рука отнять жизнь другого человека? Вижу, знаю и покаянно исповедаю: я – первый за все во всем и пред всеми виноват…
Когда такое умное и совестное чувство неизбывно будет в нас, тогда здесь и сейчас каждый из нас осознает себя решительно отрекшимся от грехолюбия и жаждущим прощения от Бога и всех людей.
Поэтому, как и праотец Адам, принявший в себя, по навету вражьему, ложь вместо истины и лишившийся богообщения и райской красоты, горько рыдал, и мы можем сокрушатся и рыдать, и искренно просить прощения у всех и каждого, кто бы он ни был, ибо нет во всех детях Адамовых ни одного, кого бы я не превзошел согрешениями. Сего ради – прошу и молю всех вас, отцы святые, братья и сестры, – простите и благословите меня, многогрешного пастыря вашего, Господа ради. Аминь.