Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

В свя­щен­ном пред­две­рии, установлен­но­го христовыми апо­сто­лами и святооте­че­ским доб­ро­де­те­льным опытом выверенного в благоплодии свя­то­го и Ве­ли­ко­го по­ста мы об­ра­ти­ли свой мо­лит­вен­ный взор, свое сердечное упо­ва­ние, свою несомненную на­де­ж­ду к Бо­гу, Ко­то­рый не хо­чет по­ги­бе­ли греш­ни­ка, но хо­чет всем спа­се­ния, особенно, если греш­ник по­же­ла­ет прийти в по­зна­ние ис­ти­ны (1 Тим. 2, 3-4). И для то­го, что­бы эта богодаруемая потенция актуализировалась в нас, Господь не скры­ва­ет от нас не толь­ко безд­ны Сво­его че­ло­ве­ко­лю­бия, но не скры­ва­ет и пу­ти, ко­то­рый дол­жен прой­ти ка­ж­дый из нас для усвое­ния животворного и радостоносного дара Божественного че­ло­ве­ко­лю­бия.

Всеблагой Отец го­во­рит с на­ми, от­кры­вая за­кон великопостного уди­ви­тель­но­ благотворного де­ла­ния, за­кон возвращения к жиз­ни для греш­ни­ка, лю­бя­ще­го, коль ско­ро он гре­шит, не жизнь, а смерть: «Кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится» (Мф. 23, 12). Это – не за­кон мес­ти, не же­ла­ние Бога по­ка­зать Свою неодолимую си­лу, Свое ве­ли­чие, Свое пре­вос­ход­ст­во, бес­ко­неч­ное и без­гра­нич­ное гос­под­ство и власть. Нет! Это – же­ла­ние во взаимоуважительном взаимодействии дать нам воз­мож­ность стать спо­соб­ны­ми привлечь, при­нять, вме­стить и удер­жать ту свя­ты­ню, ко­то­рая и есть Бла­гость (Мф. 19, 17), и Жизнь (Ин. 14, 6), и соб­ст­вен­но, Лю­бовь (1 Ин. 4, 9), то есть Пресвятая и Животворящая Троица.

И сей­час, при­слу­ши­ва­ясь к ты­ся­че­лет­не­му опы­ту пред­ше­ст­во­вав­ших нам хри­сти­ан­ских по­ко­ле­ний, всту­пая в осо­бый пе­ри­од церковного го­да, ко­то­рый бу­дет ис­пол­нен по­кая­ни­ем, то есть ре­аль­ным пе­ре­ос­мыс­ле­ни­ем нашей жизни и деятельности во взаимоотношениях с Богом, родным и близкими нам людьми, знакомыми, соседями, сослуживцами, а также со своими привычками и предпочтениями в их сходстве или несходстве с Подвигоположником и Спасителем нашим Иисусом Христом в исполнении воли Божией. Неправиль­но ­ду­мать, что эта пе­ре­ме­на за­клю­чает­ся во внеш­них толь­ко формальных действиях, а именно: пищевой диете, макияже, стиле одежды и тому подобного.

Пре­ж­де все­го внимательному анализу будут подлежать дви­же­ния наших чувств, эмоций и особенно мысли, из ко­то­ро­й при­хо­дит в нашу жизнь вся­кое зло и вред. По слову Писания: «…придите и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши как багряное – как снег убелю, если будут красны, как пурпур, – как волну убелю» (Ис. 1, 18). Мы в обыч­ной сво­ей жиз­ни, в повседневной колготной суете не за­бо­тим­ся и не рас­су­ж­да­ем о ходе своих мыслей и желаний. Хо­тя имен­но это долж­но быть пер­вым, на что надлежит об­ра­щать христианам пристальное вни­ма­ние и по­пе­че­ние, ибо ма­ло толь­ко «сре­зать с сор­ня­ков вер­хуш­ки», на­до са­мый ко­рень изъ­ять из зем­ли, ис­торг­нуть из сердец наших семя греха, скверны и порока, лишив их вся­кой воз­мож­но­сти по­дпитки для их рос­та и соз­на­тель­но пре­дать всякое зло умер­щв­ле­нию и уничтожению огнем очищающей Божией благодати.

Коренится семя зла в уме нашего падшего человеческого естества, с такой силой, что как сви­де­тель­ст­ву­ет весь опыт хри­сти­ан­ских поколений двух прошедших ты­ся­че­ле­тий, – не­воз­мож­но уничтожить его одними только че­ло­ве­че­ски­ми уси­лия­ми, только че­ло­ве­че­ской во­лей со­вер­шить исцеление и обновление наше. Но невозможное для человека возможно Богу (Мф. 19, 26). Причем, если всеблагой Господь одаряет нас бытием без нашего на то согласия, то спасает, исцеляет и преображает нас из грехолюбцев в боголюбцев не без нас. Бла­го­дать Гос­под­ня, нетварная си­ла, преизливающегося во вне внутри Божественной жизни дей­ст­вия Бо­жия, доброхотно усвояется нами лишь по сходству с Богом, осу­ще­ст­в­ляе­мом в лич­ной жиз­ни конкретного христианина.

Только сила Господня мо­жет сде­лать так, что вредоносный ко­рень ста­нет мерт­вым и будет уничтожен, а вместо него утвердится жизнь. Но это не зна­чит, что мы со­вер­шен­но уст­ра­не­ны от процесса умерщвления своего грехолюбия. С на­шей сто­ро­ны нуж­но оп­ре­де­лен­ное усилие ума и воли, для то­го что­бы си­ла Бо­жия, спасающая си­ла Бо­жи­ей люб­ви, сво­бод­но и бес­пре­пят­ст­вен­но дей­ст­во­ва­ла в ка­ж­дом из нас. Ибо на­ше се­бя­лю­бие, на­ше ма­ло­ду­шие для крот­кой люб­ви Бо­жи­ей, дарующей и всемерно оберегающей наш личностный суверенитет и свободу выбора, бу­дет не­про­ни­цае­мой сте­ной, не­про­би­вае­мой пре­гра­дой, отторгаю­щей благодатную си­лу, ко­то­рая единственно, одна только может уничтожить нашу страстность, тленность и смерт­ность, на­пол­нить нас не­соз­дан­ной Бо­же­ст­вен­ной жиз­нен­но­стью.

Такое умонастроение и согласное с ним движение душевных и телесных сил является плодом нашего глубокого и неуклонного покаяния и име­ну­ет­ся сми­ре­ни­ем. Оно – со­стоя­ние ре­аль­но­го осоз­на­ния своей духовной нищеты (Мф. 5, 3) и жажды Божией помощи, не мечтательного ожидания волшебных перемен, а твер­дого осознанного волевого ре­шения ради любви к Богу, – не быть смер­то­лю­бцем, а быть жиз­не­лю­бом. По­же­лать дать в се­бе про­стор для Бо­га и всемерно обеспечить его.

Но это требует от каждого из нас ответственности и твердой решимости. По­то­му что, хо­тя Бог и без­гра­нич­но бла­го­ут­ро­бен, ми­ло­серд и че­ло­ве­ко­лю­бив, од­на­ко это не зна­чит, что Ему все рав­но, ка­ки­ми прин­ци­па­ми мы руководствуемся в своей повседневной жизнедеятельности. Ес­ли «Бог есть Любовь» (1 Ин. 4, 16), Ка­ким Он Се­бя от­кры­ва­ет, да­же до Кре­ста, смер­ти и ада снис­хо­дя­ к нам, но Он не же­ла­нен нам, ибо запрещает нам иметь вра­гов, за­ви­до­ва­ть, пре­воз­но­си­ться, над­ме­ва­ться, разрушать семью, лукавить, обманывать, лгать, красть, убивать, изме­рять жизнь меркой сво­ей самости, а ис­ка­ть во всем мер­у воли Бо­жией, Его кротости и смирения сердечного. Тогда бу­дем спо­соб­ны в жизни своей не­сти то, что на­ше­му гре­хо­лю­би­во­му и себялюбивому ра­зу­му кажется, не­при­ем­лемым, ибо жжет его правдой Божией бескорыстности.

Мы смо­жем то­гда содействующу боголюбию нашему Святому Духу, ра­до­вать­ся то­му, что сми­ре­ние и кро­тость Гос­под­ни име­ют в нас для Се­бя не при­ста­ни­ще только, а надежное жилище. Тогда ти­хий и крот­кий Го­лос, ко­то­рый сту­чит­ся в серд­ца наши: «Сы­не, дай Мне серд­це твое» (Притч. 23, 26) нами радостно будет исполнен, приобщая нас опытному познанию обетования: «…кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14, 23).

Для то­го, что­бы не меч­та­тель­но ду­мать о се­бе, как об имеющих богоприемное сми­ре­ние, но опытно ощутить его реальное спасительное в нас присутствие в этот вечерний час Прощеного воскресенья, – по свя­то­оте­че­ской тра­ди­ции, – по­сле усердной соборной мо­лит­вы Богу нашему, не хотящему смерти грешника, но ожидающего нашего покаянного обновления (2 Пет. 3, 9), положим, Богу содействующу, начало доброкачественной христианской жиз­ни че­рез по­зна­ние ис­ти­ны, да­ющей нам воз­мож­ность ре­аль­но вой­ти в светозарную и жизненосную об­ласть спасительного покаяния, ко­гда ка­ж­дый друг пе­ред другом па­да­ет в но­ги. Не фор­маль­но, а от всего сердца про­сит: «Про­сти ме­ня, брат или сестра, Хри­ста ра­ди», ибо серд­це мое ноет от сознания злой неправды своей: «Гос­по­ди! Как и пра­ро­ди­те­ля на­ше­го Ада­ма, Ты и ме­ня соз­дал для то­го, что­бы быть мне Тво­им жи­вым храмом, что­бы ум мой был пре­сто­лом Тво­им, что­бы серд­це мое бы­ло се­да­ли­щем Тво­им, что­бы плоть моя бы­ла скинией Твоей «шир­шей не­бес», как бы­ла она у Пренепорочной Мате­ри Твоей, но ви­жу се­бя в уме сво­ем вме­сти­ли­щем се­бя­лю­бия, в серд­це сво­ем – гнез­ди­ли­щем стра­стей, и в пло­ти сво­ей – жадным бо­ло­том вся­кой сквер­ны.

Гос­по­ди! Как Ты, все еще долготерпеливо дер­жишь ме­ня на этой зем­ле? Толь­ко как Всеблагой Отец, Ты призываешь меня заблудившегося, для то­го, что­бы нау­чить бла­го­дат­но­му опы­ту ис­ти­ны, опы­ту покаянного отвержения греха и приобретению христоподобного сми­ре­ния, что­бы уяз­виться мне жалом всей сво­ей греховной го­ре­чи, ко­то­рой не себе толь­ко до­са­ж­даю и вре­жу, но и Те­бя ос­корб­ляю и всех, кто рядом со мной; ведь ес­ли бы мы за­хо­тели быть та­кими, какими нас мыс­лит Святая Твоя Любовь, что бы­ло бы тогда с нами и во­круг нас?! Раз­ве пла­ка­ли бы де­ти, раз­ве над­ры­ва­лись бы от горя сердца ма­те­рей, те­ряя сво­их сы­но­вей и до­че­рей преж­де­вре­мен­но?! Раз­ве под­ни­ма­лась бы чья-то ру­ка отнять жизнь дру­го­го человека? Вижу, знаю и покаянно исповедаю: я – первый за все во всем и пред всеми ви­но­ват…

Ко­гда та­кое умное и совестное чув­ст­во неизбывно бу­дет в нас, то­гда здесь и сейчас каждый из нас осоз­нает себя решительно отрекшимся от грехолюбия и жаждущим прощения от Бога и всех людей.

Поэтому, как и пра­отец Адам, при­нявший в се­бя, по на­ве­ту вражь­е­му, ложь вместо ис­ти­ны и лишившийся богообщения и райской красоты, горько рыдал, и мы мо­жем сокрушатся и рыдать, и ис­крен­но про­сить про­ще­ния у всех и ка­ж­до­го, кто бы он ни был, ибо нет во всех де­тях Ада­мовых ни одного, кого бы я не превзошел согрешениями. Се­го ра­ди – про­шу и мо­лю всех вас, от­цы свя­тые, бра­тья и се­ст­ры, – про­сти­те и бла­го­сло­ви­те ме­ня, многогреш­но­го пас­ты­ря ва­ше­го, Господа ради. Аминь.