В Великую Пятницу — день, посвященный воспоминанию Святых спасительных Страданий Господа нашего Иисуса Христа, митрополит Тульский и Ефремовский Алексий совершил вечерню с выносом Плащаницы Спасителя в Успенском кафедральном соборе города Тула в сослужении соборного духовенства.
В конце вечерни, при пении тропаря «Благообразный Иосиф, с древа снем Пречистое Тело Твое», из алтаря на середину храма перенесена Святая Плащаница с изображением положения во гроб Тела Христова.
Затем владыка совершил малое повечерие, на котором прочитан канон «О распятии Господа и на плач Пресвятой Богородицы».
Далее митрополит Алексий произнес проповедь, посвященную воспоминаемому событию телесного погребения Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа: «Ныне мы принесем слезу сострадания, не только не могущую не истечь из живого человеческого сердца и глаз при одном только представлении, как такой чистоты, такой непорочности, такой кротости и смирения, такой истинное небесной, а не земной красоты человек, с таким долготерпением, с таким невыразимым преклонением в полную преданность воле Отца Небесного претерпел страшные страдания, ложные обвинения, бичевание, увенчание терновым венцом, оплевание, заушение, распятие и совершенно, в абсолютном смысле, ужаснейшую, насильственную смерть в биологическом смысле, — произнес архипастырь. — Ибо в Сыне Божием не было корня, из которого произрастает смерть в нашу жизнь: Он не только не был зачат в беззакониях и рожден во грехах(Пс. 50:7), как мы. Его бессемянное зачатие от Пречистой Матери по благоволению Бога Отца, Содействием Святого Духа и Его же собственным Самодействием было явлением абсолютной непорочности человеческого естества в том состоянии, которое было создано Богом и вложено в нашего прародителя, Адама первозданного, в раю, — ни необходимо смертным, ни необходимо бессмертным. Если бы Адам был бессмертным, то тогда не был бы человеком, а во всем равным Богу. Если бы был смертным не в потенции, а по природному своему уставу, то тогда Бог был бы виновником смерти. Но Бог не творит зла, Он благ и только благое творит.
Будучи таковым, не неся в самом корне Своего возникновения по человечеству, зачатка обязанности биологической смерти, а неся в Себе лишь потенцию ее — если и выявляет, и раскрывает ее в результате, то как разлучение во времени и пространстве души от тела — тем самым Господь и Спаситель наш Иисус Христос свидетельствует абсолютную свободу, абсолютную доброхотность восприятия такого действования в Себе Самом Своей человеческой природы, единосущной со всеми нами. И делает Он это ради того, чтобы мы не только внешним слухом слышали Откровение Предвечного Божественного замысла, которое было побуждающим началом, мотивацией для Творца создать этот мир, во всем многообразии своем отображающий плодотворностьнеизреченную Божественной воли, но и вместе с этим выразить конечную цель, ради которой из небытия к бытию Бог призывает все это многообразие. — чтобы Ему быть всем и во всем (1 Кор. 15: 25-27) через человека. И все это ради нашего осознания, что именно таким образом Бог показал, как возлюбил Он этот мир, что Сына Своего Единородного (Ин. 3:16) послал в этот мир, но не за тем, чтобы показать Свое всемогущество и вседержавностьСвоего Божественного Промышления — это всегда Ему присуще — а чтобы помочь человеку вырасти в меру друга Божия (Ин. 15:15).
По откровению от Духа Святого, служитель новозаветной благодати, вселенский учитель Григорий Богослов, архиепископ Константинопольский, так сформулировал эту цель и задачу, которая стояла перед Богом прежде сложения мира на Предвечном Божием Совете, нам нужно было освятиться человечеством Бога, нам это нужно было для того чтобы, умерши доброхотно, волю Божию предпочтя подсказанной праматери Еве завистником, клеветником и отцом лжи дьяволом страшной мысли о возможности уподобиться Богу, отказавшись от послушания Его воле (Быт. 3:5), избавиться от яда тленности, болезненности и смертности, который поразил в самом корне всё древо не только растущего из него первозданного человечества, но и всего связанного с этим древом в неразрывные причинно-следственные отношения космической реальности, космического пространства. Поэтому для того чтобы ожить, человечеству необходимо было, чтобы сам Творец, Сам Промыслитель в Едином из трех Своих Божественных Лиц стал и человеком, не переставая быть Богом, будучи Светом от Света, Богом истинным от Бога истинного, Единородным Божиим Сыном, стал бы и сыном Им созданного Адама — Сыном Человеческим. Ставши таковым, Самим Собою Господь наш и Спаситель Иисус Христос перевозглавил от Адама первозданного человеческий род и весь поток истории, Он по Своему человечеству, не будучи обязан смерти, стал способным проявлять смертность богозданнуючеловеческого естества не по грехолюбию, творящему смерть, а по крайнему человеколюбию, выражающую непостижимую Божественную любовь Святой Живоначальной Троицы.
Любовь эта — любовь Бога Отца, прежде сложения мира для его же спасения уже распинающая Своего Сына, любовь Бога Сына, так же прежде сложения мира свободно и доброхотно распинающая себя для нашего спасения, и любовь Бога Духа Всесвятого, в том же Божественном Совете уже торжествующая силой крестной.
Побеждает эта сила, когда те. которые Христовы, взирая на Него как на идеал для подражания в своей жизни,доброхотным предпочтительным выбором становятся христоподобными и распинают доброхотно в самих себе жизнь, несогласную с волей Божией, исполненную похоти плоти, похоти очей и гордости житейской (1 Ин. 2:16), распинают со всеми ее страстями и похотями в них торжествующим Духом Святым, животворящей силой любви Живоначальной Святой Троицы, выявленной в Кресте Господнем
«Тако возлюбил Бог мир…» (Ин. 3:16) и тем дал нам возможность новой жизни — пройти по проложенной дороге — «Я есмь путь, истина и жизнь» (Ин. 14:16) — не к абстрактному, а персонализированному Богу Слову, ставшему и Сыном Человеческим, нашим Спасителем, нашим Подвигоположником.
В полном недоумении, в состоянии падшести человеческого естества, нашего окамененного сердца, нашей лукавой души, нашей опороченной совести мы со страхом и трепетом преклоняемся, телесными очами взирая на образ Его бездыханного тела, измученного не Пилатом, не римскими воинами, не несчастным еврейским народом, а нами, обрученными Ему в Таинстве Крещения и обещавшими Ему не только добрую совесть, но и самих себя всем своим существом, и тысячу раз предавшими в себе самих этот обет и Его в нас присутствие…
И сейчас, понимая это, видя это откровение беззлобия, бескорыстия, живоносной жертвенности, иначе и невозможно поклониться, как не только с обычной горючей слезой сострадания к страдающему по-человечески, а совестливой слезой высокого христианского ума, взывающего только одно: «Господи, помилуй! Господи,прости и помоги мне мой крест донести!»».
Марина Полянская, фото Александра Морозова
