Лев Николаевич Гаинцев, родившийся в 1927 году в Москве, ничем не отличается от обычных жителей Новомосковска. Ничем, кроме того, что 76 лет назад был в числе тех, кто всем миром ковал Победу русского народа в Великой Отечественной войне, неся боевую вахту в звании старшего лейтенанта на кораблях-охотниках Северного военно-морского флота.
«Я сам коренной москвич, – рассказывает Лев Николаевич. – Жили мы в Москве, на Садовом кольце, напротив парка Горького.
Папа работал в министерстве тяжелой промышленности, которой тогда руководил Серго Орджонекидзе, а мама занималась домашним хозяйством. В семье нас было трое – старшие сестра с братом, и я, самый молодой.
Когда началась война, мне было 14 лет. Я помню этот день – это было воскресенье, и вся семья была в сборе. Мы сидели на балконе, и пили чай…
Поначалу война не воспринималась мной, как что-то страшное и трагичное, но потом, когда мы стали узнавать о потерях, о том, что враг идет по нашей земле и еще бомбардировки начались – вот весь страх и ужас поняли тогда.
Естественно, как и все мальчишки моего возраста, мы дежурили на крышах, чтобы тушить зажигательные бомбы…
Потом немцы и вовсе оказались на подступах к Москве и началась массовая эвакуация, но так как вагоны все – товарные и даже открытые платформы были перегружены, мы выходили водным путем.
Сначала по Москва-реке, потом по Оке и Волге до Казани, где нас пересадили в товарняки, которые доставили нас на Урал. Так в 1941 году мы оказались в городе Молотове – это нынешняя Пермь.
Работали на шахтах и на заводах – кто и где мог устроиться, или кого и куда распределили.
Два года промелькнули быстро, и мы вернулись в 1943 году в Москву. Мне еще не было 17 лет, ноя твердо решил, что пойду бить фашистках гадов.
Так я поступил в специальное училище по подготовке специалистов радиоэлектронного оборудования для военно-морского флота, по окончании которого, где-то уже в середине 1944 года, оказался в действующей армии на Северном флоте, где и служил до конца войны на одном из кораблей бригады больших морских охотников в качестве радиометриста-наблюдателя…
Наша задача была охрана от подводных лодок и авиации мирных конвоев с продовольствием, товарами по ленд-лизу (государственная программа, по которой США поставляли своим союзникам во Второй мировой войне боеприпасы, технику, медоборудование и т.п. – Авт.).
Потом были и просто выходы на охоту за немецкими подлодками – далеко в Баренцево море. Самое главное вооружение у нас было – это огромные глубинные бомбы, ну и пулеметы крупнокалиберные, чтобы от самолетов отстреливаться…
Мой пост был рядом с командиром на верхнем мостике, особенно во время таких боевых условиях, слава Богу, наш корабль не был поражен, и мы остались в живых, но были и очень сложные ситуации и потери.
Самый страшное, это когда налет авиации – на корабле негде укрыться, это не поле с окопами и блиндажами. Да и гибли люди от пуль и снарядов не часто, а вот от переохлаждения – многие.
Когда корабли топят, то спасать людей, особенно в условиях Баренцева моря, очень сложно, тем более в холодное время года. Человек может продержаться в воде ледяной не более 3-5 минут и если не успеть его подхватить – смерть. Причем сделать это надо было на ходу – если промахнешься, то пока лодка развернется, человек уже мертв.
Когда люди на глазах погибают – это смотреть и чувствовать очень страшно…
А после войны мы занимались тралением минных полей в районе Белого моря, и это была еще более сложная работа и более опасная. Нужно было подрывать мины.
Пытались первые расстреливать, но это ничего не давало, так как они получали пробоины в корпусе, а корпуса двойные у них были, и тонули, но не ликвидировались.
Поэтому мы были вынуждены подходить к этакой железяке смертельной на шлюпке, привязывать взрывное устройство и быстро отходить, так как мощность этой бомбы очень большая и отойти надо было очень далеко, а отгрести во время волны – сложно. Как-то справлялись…
Потом много еще чего было! В Китае я долго работал на разработке урановой руды. Со временем осел здесь – в Новомосковске, потому что всегда с горной промышленностью был связан, а тут раньше много шахт было.
Что и говорить, жизнь я прожил большую и интересную жизнь, встречался со многими людьми, – рабочими и руководителями, – и со всеми находил общий язык.
Думаю, что это потому, что отношусь к людям по-христиански, хотя сам я убежденный атеист – независимо от их национальности и вероисповедания, для меня все люди, просто добрые создания.
С другой стороны, сегодня очень много людей, особенно молодежи, которые ведут себя неправильно и недостойно.
Сейчас везде приветствуется в литературе и книгах нецензурная брань, что совершенно недопустимо…
Не согласен я принципиально и с такой демократией и свободой, когда воспринимают их словно – делай что хочу, и не будет тебе за это ничего…
Молодые люди, умом не окрепшие, сильно подвержены агитации и дурному, поэтому наш пример должен быть для них ориентиром, а не фильмы американские и современные, где правды нет о подвиге Советского Солдата.
Поэтому хочу подросткам сказать то, что сам проповедую – нужно иметь уважение к человеку, иметь доброту, желание помочь и поддержать, чтобы жизнь у нас на Родине была доброй и прекрасной»!
Алексей Анкин
Видео
