В прошлом году в Белевской епархии Тульской митрополии произошло важное событие. В Анастасовом Богородице-Рождественском монастыре умер для мира 102-летний архимандрит Анастасий, и в тот же день родился новый человек – схиархимандрит Аверкий. Принятие схимы духовником, горячо любимым и молитвенно поминаемым верующими обеих епархий нашей митрополии – прекрасный повод рассказать о его жизни и служении, соединивших разные события большой исторической эпохи, разные страны и материки. Нынешний год столетия революции придает этому рассказу особый ракурс.

«Век мой, зверь мой…»

Схиархимандрит Аверкий (Швецов-Загарский) большую часть жизни провел вдали от России, но его мысленный взгляд часто обращался на Родину. Переживший революцию, НЭП, репрессии, две войны, плен и испытания эмигрантской жизни, а также вкусивший комфортной и спокойной жизни в Америке, он вернулся в страдающую от мирового финансового кризиса Россию без колебаний.

Его приезд в маленькую захолустную обитель более десяти лет назад по приглашению наместника игумена Парфения (Сачкова) воодушевил многих людей в деле возрождения монастыря. Возвращению тогда еще архимандрита Анастасия в родные края предшествовало немало жизненных перипетий, на основе которых получился бы увлекательный приключенческий и при этом правдивый и достоверный исторический роман.

Родившийся за два года до Октябрьской революции, он на себе испытал всю остроту «клыков» двадцатого «века-зверя», как образно именовал это столетие поэт Осип Мандельштам. Тогда его, одного из семерых сыновей протоиерея Владимира Швецова, служившего в начале века в селе Кувшинское под Вяткой, и Елены Загарской звали Борисом. Всего в семье было девять детей – было еще две дочери. Отец, скромный священник, служивший в провинции, с трудом содержал большую семью и едва сводил концы с концами. Из-за налоговых преследований он не раз переезжал с места на место, поэтому в его послужном списке не меньше семи приходов.

Пятилетним ребенком Борис вместе с отцом участвовал в богослужении, прислуживал в храме. В сельской школе поповскому сыну немало доставалось, но от Церкви и веры Христовой его это не отвратило. Правда, о том, чтобы пойти по стопам отца, в те годы и речи быть не могло – начались жестокие репрессии, поэтому, по настоянию близких, отучившись в школе, он поступил в медучилище на фельдшера и начал работать по специальности.

Сын врага советской власти

В роковом 37-м его отца вместе с другим вятским духовенством приговорили к расстрелу, приговор быстро привели к исполнению. Сыну врага советской власти, как и его многочисленным братьям и сестрам, «дорога в люди» навсегда была закрыта. Дважды не брали Бориса и в армию – пока не началась Финская война с ее большими потерями, и на вопрос происхождения военкомы начали закрывать глаза – призывали всех годных к военной службе. Жестокими реалиями войны молодой фельдшер был потрясен до глубины души. Солдаты, шедшие в атаку, либо сотнями и тысячами оставались на поле боя, либо возвращались из окопов обмороженными. После ампутации в лазаретах, где не было ничего, кроме инструментов и корпии, люди, если выживали, становились страшными обрубками без рук и ног. Все увиденное им на войне и в мирные дни отражало отношение новой власти к человеческой жизни, ничего не стоившей. Размышления о расстрелянном мученике-отце и своем будущем в стране без веры привели Бориса к мысли, что нужно уезжать из СССР.

Обстоятельства способствовали его решению. После Финской началась Великая Отечественная. Во время боев в Латвии, попав в немецкий плен, пару лет он прожил в Лихтенштейне, в спецлагере для интернированных. Среди военнопленных оказалось много представителей русского духовенства. Нашлись и те, кто помог сыну православного священника добраться до Аргентины.

Чужая земля не встретила вновь прибывшего с распростертыми объятиями – он пережил лишения, унижения чужака, тяжелый труд грузчиком. Но Господь и здесь не оставил – пригодился фельдшерский опыт, благодаря которому он смог попасть в клинику и остаться там работать и жить при больнице, отучившись на массажиста.

Монашество и «Знамение»

50-е годы стали переломными в жизни Бориса, который постоянно думал о монашестве. Вскоре он стал келейником болящего архиепископа Иоасафа (Аргентинского). От Владыки он принял монашеский постриг с именем Анастасия, затем диаконство и сан иеромонаха. Он же проводил своего духовного наставника в мир иной.

Переехав в Америку, он поступил в духовную Джорданвильскую семинарию Русской Православной Церкви за рубежом. Молодого русского иеромонаха-эмигранта с непростой жизненной историей и духовными дарованиями заметил Восточно-Американский и Нью-Йоркский владыка Анастасий и сделал своим келейником. Вместе с митрополитом Борис участвовал в богослужениях. По благословению Владыки он хранил за рубежом редкую русскую святыню – Курский-Коренной чудотворный образ – икону Божией Матери «Знамение». Вместе с иконой он объехал много православных приходов Америки и был свидетелем удивительных событий, связанных с ней. «Знамение» Богородицы знаменовало и связь эмигрантов с пострадавшей от гонений Русской Церковью. Икона и как святыня, и как частица родной земли давала надежду и утешение тысячам соотечественников, оказавшимся вдали от Родины в трудных обстоятельствах. Случаи исцелений, происходивших от богородичного образа, составили несколько томов рукописной книги, которую он повсюду возил с собой.

В девяносто – на Родину

Батюшка служил и в Северной, и в Южной Америке. В 80-летнем возрасте он ушел на покой и тихо жил в Нью-Йорке до того момента, когда Россия позвала его обратно.

И само приглашение приехать на Родину от отца Парфения, знавшего его лишь по фотографиям, и тот факт, что обитель, в которую его так настоятельно звали, носит имя своего основателя Анастасия, убедили пожилого священнослужителя, что здесь имеет место Божий Промысл. Долго не раздумывая, он оставил обжитую квартиру в Нью-Йорке и всех, кто был ему дорог, и приехал в неизвестный ему городок Одоев.

Удивительно то, что Пресвятая Богородица всю долгую жизнь батюшки повсюду сопутствует и помогает служению отца Аверкия – рожденный на Благовещение, он хранил Ее святой Знаменский образ, а затем вернулся в Россию, в обитель, храм которой посвящен Рождеству Божией Матушки.

С возвращением в Россию о покое ему пришлось позабыть – сначала к нему потянулось духовенство, затем многочисленные верующие. Сотни людей со всех концов страны поехали в старинную обитель, и она, известная со времен татарских набегов и заглохшая в советское время, и его молитвами обрела вторую жизнь.

Туляк Владимир Фоменко, паломник, трудник монастыря, так вспоминает о периоде возрождения: «Воссоздание Богородице-Рождественского Анастасова мужского монастыря шло в непростых условиях, ведомых лишь Господу и отцу-наместнику. Так, в 1999 году (году 200-летия Тульской епархии) проходил крестный ход от Куликова поля до Оптиной Пустыни. Я был в числе приглашенных на празднование по случаю юбилея правящего архиерея Кирилла. Помню, как Владыка спросил у присутствующих: «Как бы нам убедить наместника Оптиной Пустыни архимандрита Венедикта отправить в Тульскую епархию трех иеромонахов для возрождения одоевского Богородице-Рождественского монастыря?» Ответ наш был – усиленно молиться. Об этом я рассказал в Оптиной Пустыни иеромонаху Парфению, а он – своему духовнику отцу Илие. И молитва епископа, схиигумена и иеромонаха дала свои плоды – вскоре архимандрит Венедикт отпустил троих иеромонахов в Тульскую епархию. Решением Святейшего Синода от 22 марта 2002 года по благословению епископа Тульского и Белевского Кирилла и Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II монастырь стал действующим, начались строительные работы. И начался тяжелый рутинный труд. Не хватало не только денег, но и терпения и смирения перед испытаниями, так что немало насельников покинуло обитель. Но молитвами святых отец монастырь построился. А в 2010 году в нем поселился архимандрит Анастасий. С его поселением монастырь начал расцветать духовно – к батюшке на исповедь и беседы и по сей день приезжает много паломников со всей страны. Повышаются духовные требования к братии, растет и число монахов – многие насельники приезжают по благословению отца Илии. И теперь новая радость – наш любимый духовник отец Анастасий принял постриг в сане схиархимандрита с именем Аверкий, что в переводе с греческого «удерживающий». Мы, искренне любящие его, желаем ему доброго здоровья и долголетия. Пусть его молитвами удержится в монастыре Божие благословение, помощь и благодать!»

Валентина КИДЕНКО, материал был подготовлен при жизни старца в 2017 году

В статье использованы текстовые и фотоматериалы интернет-СМИ