Уже несколько лет настоятель Свято-Вознесенского храма протоиерей Павел Картушин регулярно посещает немощных стариков, что проживают неподалеку от церкви: исповедует, причащает, соборует. Но 9 Мая – особый день, когда священнослужитель приходит к своим прихожанам с подарками, поздравляет их, подбадривает добрым словом и благодарит за то, что спасли страну в нелегкую годину.
– Все мы понимаем, что не случайно последние залпы Великой Отечественной Войны отгремели именно в день памяти великомученика Георгия – 6 мая 1945 года, – сказал в беседе отец Павел. – С Божьей помощью наш народ спас не только свою Родину, но и все человечество от страшной напасти. Много было в истории России этапов, когда решалась ее судьба, от которых зависело, продолжит ли свое существование наше государство. И, конечно, мы несли страшные потери. Миллионы защитников Отечества гибли на фронте, но без поддержки тружеников тыла не было бы Победы: только благодаря тому, что весь народ, сплотившись, стал единым монолитом, мы выстояли.
Совершенно особым явлением нашей жизни является присутствие ветеранов. Ведь ветераны – это живые герои, пережившие страшные испытания, о которых люди, родившиеся после войны, не имеют даже представления. Вот этот тяжелейший личный опыт сегодня является драгоценным наследием для всех нас, особенно для молодежи, для тех людей, которые родились и выросли в новых, достаточно комфортных условиях.
Неподалеку от Свято-Вознесенского храма проживают две пожилые женщины, которые в годы Великой Отечественной войны трудились, не жалея себя, верша тихий подвиг во имя своей страны, во имя Победы.
Одна из них, Вера Степановна Петренко, родилась в 1922 году. Война застала ее в городе Луга под Ленинградом, откуда она пыталась уехать к маме в Моршанск. Вот что она рассказала:
– Денег на дорогу не было, я насобирала по знакомым нужную сумму, да так и не отдала до сих пор: кто в блокаду погиб, кто с фронта не вернулся. А с оставшимися в живых разминулись навсегда наши пути – война разлучила. В Моршанске меня, комсомолку, вызвали в райком и спросили, где готова послужить Родине. А в том городке был аэродром, вот я и решила пойти в летную часть. Поначалу была кодировщицей в войсковой части №21906: погоду «кодировала». Помню один случай, я тогда еще неопытной была, понесла командиру сводку на летное поле, и пошла перед самолетами, потому что сзади такой ветер от моторов сильный бывает. Но если идти перед машинами, то они при взлете могли бы просто голову мне снести, да и плохой приметой у летчиков считается, если кто-то перед вылетом дорогу перейдет, вот мне и влетело тогда!
Еще переправляла продукты на фронт на самолете ЛИ-2. Многие летчики и радисты погибали в полетах, и вскоре мне пришлось стать радисткой-кодировщицей АБС в 1-й Рязанской высшей военной школе ночных экипажей 23 учебного авиаполка. Боялась ли летать? В молодости ничего не страшно, в двадцать лет кажется, что ты будешь жить вечно. Да я еще и всегда молилась перед вылетом – и Бог миловал, жива-здорова.
Победу встретила в Моршанске, Господи, какой это был день! Рассказать словами невозможно! А потом началась мирная жизнь, и сейчас кажется, что пролетела она куда быстрее, чем эти долгие четыре года. Я вышла замуж за туляка, и вот уже шестьдесят с лишним лет живу в Туле. Работала закройщицей, родила троих детей, двух дочерей и сына, все они получили высшее образование, а один из внуков защитил кандидатскую диссертацию.
А Ивлевой Валентине Николаевне сейчас 90 лет, она родилась в небогатой многодетной семье, где было шестеро детей. Она вспоминает нелегкие довоенные годы, коллективизацию, постоянное недоедание: поскольку родители держали корову, телку, бычка и лошадь, были у них овцы, куры, то и записали семью в кулаки, хоть не было ни наемных рабочих на дворе, ни одежды лишней.
–У нас увели со двора бычка – питание нам на всю зиму, а еще забрали лошадь. Впрочем, у многих хозяев забрали скотину на колхозный двор, мужики переживали, каждый ходил подкармливать свою лошадку. А скотинка не прощала хозяевам предательства, не понимала, за что отдали на такое мучение. Был случай: лошадь укусила хозяина, подошедшего с куском хлеба, даже кожу ему с руки содрала. А потом мы переехали из деревни в поселок Мясново, поселились на 3-м проезде – неподалеку от Калужского шоссе. Жили по-прежнему небогато, но у отца руки были умелые, он сначала работал на фабрике Баташова, потом поступил в депо машинистом компрессора, а затем перешел на оружейный завод. И все мечтал, как мы с семьей съездим в путешествие, в Астрахань, увидим море. Уже были куплены путевки, но началась война. Школа №37 на улице Революции, в которой я училась, сразу закрылась и была переформирована в госпиталь. Я тогда была в восьмом классе, и мы с ребятами поехали под Епифань, работали все лето в колхозе. У нас директором был прекрасный человек, Сергей Михайлович Стекунов, он преподавал историю в школе. Он был настоящим патриотом, и такими же воспитывал нас, своих учеников. В то время Сергей Михайлович сумел объяснить нам, что мы нужны Родине, и каждый ученик трудился, не жалея сил. Мы работали в поле, не знали, что делается в Туле, и когда кто-то приезжал из областного центра, мы старались узнать последние новости: «Тулу бомбили?» И когда слышали, что наш город бомбят, плакали навзрыд. А когда начался учебный год, ходили в школу, но не на занятия – помогали раненым: писали за них письма домой, перестилали постели, судна подавали, кормили тех, кто ложку держать не мог, делали любую работу, если просил кто-то из медперсонала. До сих пор вспоминается запах, что стоял там: отвратительный, спертый, запах крови, гноя, он меня потом преследовал всю жизнь. И я тогда переживала, как же тяжело раненым лежать в такой вони, но окна было открыть нельзя: наступила осень, потом и зима, морозы стояли лютые, а топить особо нечем.
Большинство мальчишек-старшеклассников прорывались на фронт, и когда все-таки начались занятия – в другом здании – за партами в тех классах сидели, в основном, девочки. Многие мальчишки не вернулись с войны.
А неподалеку от нашего дома на 3-м проезде находился Мясновский аэродром, его бомбили, и было так страшно: кажется, и стены нашего домика сейчас обрушатся. И этот страх тоже остался на всю жизнь у меня: когда что-то гремит, я ужасно пугаюсь. Да и не одна я такая: недаром наше поколение называют «детьми войны»: наше детство закончилось 22 июня 1941 года.
Сколько лет прошло, а все события, люди из прошлого живут в памяти.
Прошло время. Я окончила Тимирязевскую академию, хотя поначалу меня подруга убедила поступать в медицинский. Но тот шок, что испытала в военное время, страх крови остались в душе навсегда. Так я стала преподавателем в школе №46, где когда-то сама училась, вышла замуж и началась мирная жизнь. Мне девяносто лет, и четыре года, прожитые в то страшное время, оставили навсегда горький след в судьбе. И своих учеников я старалась воспитывать настоящими патриотами, умеющими гордиться историей страны и чтить память предков.
Пресс-служба Миссионерского отдела