Репрессии духовенства и мирян в Воловском крае в 1930-х годах

В XX век Русская Православная Церковь вошла с богатым духовным, историческим и культурным потенциалом, накопленным в течение почти тысячелетнего совместного сосуществования Церкви и государства, а также развитым социальным служением.

Наступившая после отречения 2 марта 1917 года царя Николая II полоса государственных реформ повлекла серьезные изменения: с одной стороны, в Церкви было восстановлено Патриаршество, но с другой — в церковных кругах началось брожение умов, выступавших за «демократизацию» и «обновление» Церкви.
Приход к власти большевиков стал ключом, отверзшим, по попущению Божию, бездны адовы, исторгшие на народ и Святую Церковь гонения и репрессии, разрушение монастырей и церквей, мучения и убийства верующих.

Провозглашенные в масштабах всей страны антицерковные кампании первых лет Советской власти не ограничивались центром, они планомерно и беспощадно осуществлялись и на местах, и в частности в Воловском крае.

В обстановке широкомасштабного террора, проводимого Советской властью, когда кругом царила трусость, измена и обман, священнослужители и миряне, наши соотечественники, сохраняли верность Святой Церкви.

Ближайшие наши публикации будут касаться темы репрессий духовенства и мирян в 1930-х годах в Воловском крае. Первая статья, публикуемая ныне, рассказывает о судьбе настоятеля Знаменской церкви села Волово протоиерея Феодора Минервина, членов приходского совета и прихожан в 1930-х годах.

Церковная история Воловская края в начале XX века представляет собою яркое свидетельство благотворной деятельности Церкви Христовой, особенно возросшей в это время. Многообразна и красочна была церковная жизнь. Когда я учился в Воловской средней школе № 1 и работал в краеведческом музее под руководством замечательного педагога и первопроходца воловского краеведения Павла Григорьевича Васильева, мое внимание привлекали стенды, посвященные истории церквей Воловского района, особенно интересовала судьба последнего священника Знаменской церкви. Павел Григорьевич тогда говорил, что отец Федор уехал неизвестно куда. Но то ли он не знал, действительно, о дальнейшей судьбе батюшки, то ли тогда непринято было говорить об этом. Прежде чем мы расскажем о трагических событиях 1930-х годов, несколько слов о церковной жизни в Воловском крае накануне революции 1917 года и, в первую очередь, о семье настоятеля Знаменской церкви протоиерея Федора Федоровича Минервина.

Настоятель Знаменской церкви священник Федор Федорович Минервин родился 4 февраля 1881 года в селе Волово в семье протоиерея Феодора Минервина, также много лет бывшего настоятелем в ней. У священника Федора Федоровича Минервина была сестра — Анна Федоровна, в замужестве — Теремецкая, и брат Сергей. Сергей Федорович родился 18 мая 1891 года, в годы Первой Мировой войны ушел на фронт. Жену отца Федора звали Валентиной Алексеевной, родилась она в 1888 году. 16 февраля 1912 года у них родилась дочь — Наталья, а через год, 17 сентября 1913 года, сын — Алексей. Отец Федор окончил Тульскую духовную семинарию в 1904 году, поступил на курсы в Москве, но не закончил их. В 1911 году отец Федор был назначен настоятелем Знаменской церкви села Волово. Он был законоучителем и заведующим Воловской земской школой, преподавал Закон Божий в Воловской женской церковно-приходской школе, в школе грамоты в сельце Луневке и в одноклассной смешанной школе Рязано-Уральской железной дороги станции Волово. До революции 1917 года в приходе Знаменской церкви села Волово находились следующие школы: одна земская, две церковно-приходских школы и одна школа грамоты. Воловская женская церковно-приходская школа помещалась в доме сельского общества, а церковно-приходская школа, в которой обучались девочки и мальчики, в деревне Ольгиной — в наемном здании. Обе эти школы находились на содержании Богородицкого отделения Тульского епархиального училищного совета. Известны имена учителей этих школ: в 1916 году в Воловской земской школе преподавала Зинаида Николаевна Киселева, окончившая Тульское епархиальное женское училище, и Татьяна Ивановна Азбукина, дочь псаломщика И.А. Азбукина, окончившая Белевское епархиальное женское училище; в Воловской женской церковно-приходской школе преподавала Анна Алексеевна Низова; в церковно-приходской школе деревни Ольгиной — Елена Федоровна Подшибякина, окончившая Покровские курсы; в школе грамоты в сельце Луневке — Марина Лаврентьевна Афанасьева, окончившая Богородицкую гимназию. В 1914 году отец Федор стал председателем церковного волостного попечительского совета. Известны и имена других клириков Знаменской церкви, это — диакон Михаил Григорьевич Воскресенский и псаломщик Иоанн Аввакумович Азбукин. Иоанн Аввакумович Азбукин стал псаломщиком в церкви в 1889 году и был им бессменно почти 20 лет, несмотря на свой древний возраст — в 1916 году ему было 66 лет.

К приходу Знаменской церкви была приписана часовня, устроенная в начале XX века в деревянном здании железнодорожного вокзала в зале ожидания. По субботам и в праздничные дни в ней совершались богослужения для пассажиров и жителей прилегающих домов. Богослужение совершали священники Знаменской церкви. В пасхальные дни была особая пасхальная служба. Интересным был обряд проведения пасхальной службы. Во время крестного хода на первом пути на рельсы укладывали петарды и тихим ходом пускали паровоз. Происходили взрывы петард, что служило своеобразным салютом и заменяло колокольный звон.

Эта слагавшаяся веками прекрасная церковная жизнь, одна из сторон жизни русской провинции, была в считанные годы разметана пришедшей в 1917 г. советской властью. Разметана, но — не прервана и не уничтожена совершенно.

Имущество церковное было национализировано. Все учебные заведения были переданы в Отдел народного образования, с запрещением преподавания Закона Божия. В общественных и образовательных учреждениях было запрещено вешать иконы и другие священные изображения. Из церквей были изъяты метрические книги, в которых испокон веков велись записи о рождении и бракосочетании, по ним и сейчас, кто желает, может составить свою родословную.

В годы советской власти по всей стране прокатилась волна репрессий и террора по отношению к верующим. Не остался в стороне и Воловский край.
В ходе трудных заготовок хлеба в стране в 1928 году, когда крестьяне не подчинялись принудительному изъятию зерна, в печати стали появляться материалы о том, что кулаки в союзе с «попами срывают государственные хлебозаготовки». Выступая на собрании актива московской организации ВКП(б) в апреле 1928 года, И.В. Сталин продолжил тему о наступлении на кулака, соединив ее с необходимостью проведения «самой боевой антирелигиозной работы в массах», и призвал к решительной борьбе с религией.
В 1929 году советское правительство приняло ряд очередных мер по подавлению Церкви. В начале 1929 года был разослан совершенно секретный циркуляр «О мерах по усилению антирелигиозной работы», который борьбу с религией приравнивал к классово-политической, что открывало новый этап наступления на Церковь, характеризующийся широким применением репрессий. К лету 1929 года осуществление «церковной политики» сосредоточилось в руках ОГПУ и НКВД.

В мае 1929 года на XIV-м Всероссийском съезде Советов была принята новая редакция статьи 4-й Конституции РСФСР: вместо «свободы религиозной и антирелигиозной пропаганды» признавалась «свобода религиозных исповеданий и антирелигиозной пропаганды», что законодательно ставило верующих в неравное с прочими гражданами положение. В 1929 году из магазинов стали исчезать основные продукты питания. В стране была введена карточная система. Инструкцией НКВД от 1 октября 1929 года «О правах и обязанностях религиозных объединений» служители культа и члены их семей были отнесены к категории лишенцев и лишены карточек. Проблемы, возникшие в среде духовенства, стали предметом обсуждения на церковных собраниях и в частных беседах.

В октябре 1929 года в селе Волово были арестованы несколько человек. 25 октября 1929 года был арестован священник Знаменской церкви села Волово Федор Федорович Минервин и псаломщик, регент церковного хора С.И. Плотников. Они подозревались в поджоге риги у местного организатора колхоза Солнцева. Впоследствии были арестованы еще 8 человек. Они обвинялись в ведении антисоветской и антиколхозной агитации.
Материалов для слушания дела в открытом судебном заседании было добыто недостаточно, в связи с этим дело рассматривалось Коллегией ОГПУ в закрытом заседании.

Постановлением заседания ОГПУ по Тульской области от 13 февраля 1930 года были приговорены:
— к 5 годам заключения в концлагерь:
священник Федор Федорович Минервин; псаломщик и регент церковного хора Степан Иванович Плотников, 1892 г. р., уроженец д. Шишовка с. Никитское Воловского района, образование низшее;
— к 3 годам заключения в концлагерь:
Ежов Василий Никифорович (1905 г. р., уроженец с. Волово);
Юдаков Иван Захарович (1904 г. р., уроженец с. Волово);
Юдаков Тихон Захарович (1886 г. р., уроженец с. Волово);
— к 3 годам ссылки в Северный Край:
Ежов Никифор Никитович (1884 г. р., уроженец с. Волово);
и члены церковного совета Знаменской церкви села Волово
Голов Андрей Прокофьевич (1877 г. р., уроженец с. Волово);
Дятлов Михаил Трифонович (1870 г. р., уроженец с. Волово);
Ежов Георгий (Егор) Яковлевич (1901 г. р., уроженец с. Полевое);
Ежов Николай Ефимович (1864 г. р., уроженец с. Волово).
Священник Федор Федорович Минервин, С.И. Плотников, В.Н. Ежов, И.З. Юдаков и Т.З. Юдаков были направлены в Управление Северных лагерей особого назначения (г. Усть-Сысольск (Сыктывкар), Коми АССР), а Е.Я. Ежов, Н.Е. Ежов, М.Т. Дятлов, А.П. Голов, Н.Н. Ежов — в г. Архангельск и далее.

По делу были допрошены свидетели, в том числе женщины: Е.М. Воскресенская, дочь диакона Михаила Григорьевича Воскресенского — школьная работница, Ю. Я. Плотникова — жена С.И. Плотникова, А.Д. Ежова — крестьянка, П.В. Обухова — учительница, Т.И. Солнцева — учительница, П.Е. Ежова — вдова, монахиня Анастасия Петровна Крюкова (39 лет, грамотная).

Все перечисленные выше лица, осужденные Коллегией ОГПУ 13 февраля 1930 года, были реабилитированы 1 апреля 1957 года Тульским областным судом.
О жизни заключенных в концлагерях можно составить представление на основе произведений А. И. Солженицына, О. В. Волкова и других писателей. В производственную задачу Управления северных лагерей особого назначения входили: строительство железной дороги Пинюг — Усть-Сысольск, тракта Усть-Сысольск — Ухта, проведение геологических работ на Ухте и Печоре и организация нефтепромысла в районе Ухты, а также лесозаготовки в Архангельской области. Северный лагерь особого назначения был ликвидирован приказом ОГПУ от 6 июня 1931 года. Заключенные, строившие железную дорогу, были переброшены на строительство Беломоро-Балтийского канала. Однако Северный лагерь особого назначения оставил «потомство»: тем же приказом были образованы Усть-Вымский исправительно-трудовой лагерь, который должен был достроить тракт Сыктывкар — Ухта и завершить строительство железной дороги Пинюг — Сыктывкар, и Ухто-Печорский исправительно-трудовой лагерь. Усть-Вымский исправительно-трудовой лагерь в связи с завершением строительства тракта и консервацией строительства железной дороги (она так и не была достроена) уже 5 марта 1932 г. был реорганизован в лаготделение, а немного позже — в перевалочный пункт Ухто-Печорского исправительно-трудового лагеря. Ухто-Печорский исправительно-трудовой лагерь стал одним из крупнейших лагерей СССР. В его производственную задачу входили разведка и добыча нефти, радия, асфальтитов в Ухтинском районе, добыча угля в Печорском угольном бассейне, строительство автомобильных дорог и железной дороги на участках Котлас — Чибью и Кожва — Воркута, лесозаготовки, баржестроение. Вот всем этим и могли заниматься заключенные воловчане, отец Федор Минервин, С. И. Плотников и другие. Дальнейшими сведениями о судьбе отца Федора не располагаем, а о других известно следующее.

В 1935 году С. И. Плотников вернулся в родное село. Через два с небольшим года 26 августа 1937 года он был снова арестован. Тройка при УНКВД по Московской области 10 сентября 1937 года приговорила его к высшей мере наказания — расстрелу. Он обвинялся в систематической антисоветской агитации и активной контрреволюционной пораженческой клевете и пропаганде, направленной против мероприятий, проводимых коммунистической партией и правительством. Степан Иванович Плотников расстрелян 14 сентября 1937 года на Бутовском полигоне. Место захоронения — Московская область, Бутовский полигон. Реабилитирован 1 апреля 1957 года и 10 мая 1989 года.
Член церковного совета Знаменской церкви Никифор Никитович Ежов, вернувшийся из концлагеря в село Волово в 1933 году, был арестован 14 сентября 1937 года. Тройка при УНКВД по Московской области 9 октября 1937 года приговорила его к высшей мере наказания — расстрелу. Он обвинялся в антисоветской агитации и контрреволюционной пропаганде. Расстрелян 13 октября 1937 года на Бутовском полигоне. Место захоронения — Московская область, Бутово. Реабилитирован 1 апреля 1957 года и 20 октября 1999 года.

Алексей Федорович Минервин, сын отца Федора Минервина, был приговорен к расстрелу и расстрелян в 1938 году в Ленинграде. Ему было тогда всего 24 года.
Многие воловчане помнят монахинь, которые приехали в село Волово из монастырей Тульской и Калужской епархий и несли послушание при Знаменской церкви. Из слов монахини Анастасии (Крюковой), допрошенной в 1929 г. по делу священника Федора Минервина, следует, что в селе Волово всего было 5 монахинь, они занимались шитьем, изготовлением туфель. Монахини часто собирались у матушки — монахини Марфы. О матери Марфе мне приходилось слышать, когда я еще прислуживал алтарником в Знаменской церкви, о ней говорили как об имевшей особый дар рассуждения и даже — прозорливости. Похоронены монахини на старом погосте Воловского кладбища, вот их имена: схимонахиня Марфа (в монашестве — Мария), монахиня Амвросия, монахиня Анастасия, монахиня Евгения и монахиня Олимпиада.

После открытия в 1989 году в селе Волово Знаменской церкви среди прихожан можно было часто видеть Ю.Я. Плотникову. О ней знали, что судьба у нее была нелегкая: детей у нее с мужем не было, а муж был репрессирован и не вернулся из заключения. Сама она вспоминала, что ее муж был регентом в церкви и сам красиво пел, неоднократно его сажали в тюрьму. На вопрос, а где он сейчас, баба Юля, как тогда ее называли, отвечала, что не вернулся из лагеря и там, вероятно, умер. К сожалению, более она ничего не могла сказать. Всю жизнь она прожила одна, пронеся свое горе через года, не сломленная, не потерявшая веру. Теперь, когда минуло столько лет, стало известно — муж бабы Юли, Степан Иванович Плотников, был расстрелян 14 сентября 1937 года на Бутовском полигоне.

Пройдя сквозь тяжелое горнило испытаний, Церковь достойно вышла из него — осененная множеством святых, вновь обретя отнятые у нее права и свободы, направленные на служение Богу и России. И кто знает, может, и среди пострадавших за Христа воловчан есть святые, которые предстоят ныне Престолу Божию и молятся о нас грешных. Только нам прожить бы свою жизнь достойно, по-христиански!

Игумен Герасим (Дьячков), Свято-Троицкая Сергиева Лавра, Московская Духовная Академия