Церковь – тело Христово, однако свое земное бытие она осуществляет и поддерживает трудами многих людей, не только священнослужителей, но и мирян. Для Николая Ефремова, который накануне отпраздновал пятидесятилетие, несколько лет назад Церковь, храм Божий, стал местом работы.
Подполковник запаса ракетных войск артиллерии, дважды принимавший участие в боевых действиях в Чечне, уже несколько лет является помощником настоятеля Всехсвятского собора протоиерея Сергия Резухина по организационной и хозяйственной работе.
Как настоящий офицер, которые бывшими не бывают, Николай Викторович немногословен, и считает, что даже пятидесятилетний юбилей – не повод становиться центром внимания. Однако с ним не согласны люди, знающие его не один год, работающие ним рядом.
По словам Николая Викторовича, биография его похожа на биографии многих сверстников. Родился в селе Новопокровка Богородицкого района в обычной семье: мама работала экономистом, папа – электриком. Вскоре Ефремовы перебрались в Богородицк, с которым у нашего героя связаны добрые воспоминания о детстве, школе, друзьях.
– На мое решение поступить в военное училище повлиял наш преподаватель по НВП Сергей Андреевич Кириллов. К нам на уроки приходили выпускники нашей школы, курсанты в военной форме, рассказывали о себе, об учебе, – вспоминает Николай Викторович. – И в какой-то момент я понял, что мне это интересно, нравится. Родители, особенно мама, меня в моем выборе не поддержали, они видели меня врачом. Но в итоге в 1983 году я поступил в Тульское артиллерийское училище, по окончании которого в 1988 году поступил на службу в Ленинградский военный округ в 45-ю мотострелковую дивизию в отдельный ремонтно-строительный батальон, где командовал взводом. После этого несколько лет нес службу в Заполярье – Кандалакша, Мурманск, поселок Печенга, откуда был переведен в город-герой Волгоград в 255 мотострелковый полк начальником службы ракетно-артиллерийского вооружения.
Поскольку наш полк являлся формированием быстрого развертывания и немедленного реагирования, то мы стали непосредственными участниками военных событий 1994-95 гг. в Чечне, которые позже назовут первой Чеченской компанией. Вместе с однополчанами участвовал в новогоднем штурме Грозного. Причем в город мы вошли непосредственно 31 декабря. Но в связи с тем, что полк понес потери, несовместимые с дальнейшим ведением боевых действий, в феврале 1995 года нас вывели и отправили в Волгоград. Только погибших в нашем полку было 68 человек, не говоря уже о раненых, а входило 550 человек.
– Николай Викторович, как известно, в первую Чеченскую компанию российская армия переживала довольно трудный период. Во-первых, неподготовленные войска бросили против опытных наемников, прошедших многие «горячие точки». Во-вторых, в самом обществе тогда не было четкого понимания, что происходит, звучали голоса, что Чечню не стоит удерживать, СМИ обвиняли армию во всех грехах, каких только можно. Где вы брали силы для противостояния?
– Еще во время учебы в военном училище нам говорили: «На службу не напрашивайся, от службы не отказывайся». Есть приказ – нужно выполнять, нет – не стоит проявлять инициативу. Честно сказать, я видел считанные единицы офицеров и солдат, которые рвались на войну, чтобы испытать себя на прочность, почувствовать адреналин. На мой взгляд, у таких людей какие-то проблемы с психикой, с моральными установками. Любая, самая оправданная война, в которой гибнут люди, – абсолютно противоестественное состояние для человека. Мой жизненный принцип – лучше худой мир, чем война. Мне часто задают вопрос, в том числе и мой сын, было ли страшно. Всегда говорю честно: да, было, временами очень. Но что делать? У нас есть приказ, мы должны его выполнить. Я офицер, на меня смотрят мои починенные – солдатики 18-19 лет, и они не должны почувствовать мою нерешительность. Даже если ты вчера пережил гибель своих товарищей, сегодня все равно нужно подниматься и идти в бой уверенно. Иначе тебя не будут уважать, как офицера, как командира. А по тебе будет складываться впечатление обо всей армии. Не случайно жизненное кредо русского офицерства всегда было: «честь превыше жизни».
Где брали силы? Был у меня один солдатик, до сих пор помню, как его звали – Юрий Анатольевич Белюга. На момент начала первой Чеченской компании он прослужил в армии всего три месяца, хотя в то время согласно приказу министра обороны в зону контртеррористической операции разрешалось посылать срочников, отслуживших полгода и более. Я его с собой не взял, но он все равно приехал добровольцем из Волгограда. Спрашиваю его: «Ты зачем здесь?», а он мне в ответ: «Понимаете, товарищ майор, у меня в Ставрополье живут мама, сестра и бабушка. Если я не буду их защищать, завтра эти бандиты придут к ним». И каждый из нас там просто защищал своих родных. Это двигало нами в первую очередь – сдержать дальнейшее распространение войны, а потом уже все остальное. Придавала сил мысль, что дома ждут близкие, любимые: мама, жена, маленький сын. Наверное, поэтому жив остался.
– Вам пришлось вновь оказаться на Северном Кавказе, когда боевики напали на Дагестан…
– Да, в августе 99-го года нам пришлось защищать целостность российских границ, именно такая задача была поставлена перед нами. За восемь месяцев мы прошли путь от дагестанского Хасавюрта через несколько населенных пунктов, включая Грозный, до горного села Шалажи Урус-Мартановского района. Вторая компания была, конечно, не такая кровопролитная, армия уже была более подготовленная, в том числе и морально. Но это нисколько не умаляет потерь, которые мы понесли за это время.
– Вы с честью выдержали испытание войной, а как прошли испытание мирной жизнью?
– Нормально, без проблем. Надо отдать должное моей супруге Ольге Владимировне, она меня ждала верно, преданно. Еще во время первой Чеченской компании каждый вечер на канале НТВ была бегущая строка с именами и фамилиями раненых и погибших в военных действиях. Так вот супруга сажала перед экраном тестя, а сама уходила… Вообще, с первых дней нашей семейной жизни она как настоящая жена офицера мужественно разделяла со мной все сложности военной службы: разъезды, постоянную занятость на работе, жизнь в отдаленных гарнизонах и частях, где даже кинотеатра порой не было. Очень хорошо меня поддержали друзья. Бывают однокашники, сослуживцы, а у нас в полку было настоящее боевое братство. Мы все были друзьями и товарищами, готовыми ради общего дела забыть какие-то недоразумения, прийти на помощь друг другу в любой момент.
– Николай Викторович, в каком году вы вышли в отставку, и каким образом попали во Всехсвятский собор?
– По семейным обстоятельствам из Волгограда я был переведен в Тульский артиллерийский инженерный институт, где с 2001 по 2009 год проработал в качестве военнослужащего. После того, как в армии произошло крупное сокращение, трудился в качестве гражданского преподавателя с 2009 по 2010 год. Ровно до тех пор, пока институт не расформировали приказу Верховного Главнокомандующего Дмитрия Медведева. Так я оказался пенсионером.
На работу во Всехсвятский собор пришел совсем не случайно, меня пригласил настоятель собора отец Сергий Резухин, с которым мы знакомы с детства. А точнее – с 7-го класса, когда он пришел к нам в школу. После окончания школы наши пути разошлись, но при каждой возможности мы с ним встречались: в Богородицке, куда я приезжал к родителям, потом в Туле. Я, конечно, не мог никогда предположить, что буду трудиться в храме. Да только человек предполагает, а Господь располагает. Я рад, что так произошло, а вместе со мной – родные и друзья.
Как и многие мои сверстники, я был крещен еще маленьким по настоянию моих бабушек. У меня до сих пор сохранился мой первый крестик, я с ним обе войны прошел. Благодаря моей бабушке по папе – Марье Васильевне – меня назвали не модным по тем временем именем Александр, а Николаем в честь Николы Угодника. К тому же я родился на следующий день после праздника – 20-летия Победы, святого дня. Бабушка категорично заявила родителям, что если они принесут метрику с именем Александр, то она ее порвет, а меня у них заберет. Мы ведь многого не знаем, не придаем порой значения, а все не так просто на самом деле: я жив, меня миновали ранения, контузии.
Однако на Таинстве Крещения мое приобщение к церковной жизни закончилось. Родители не были ярыми атеистами, жили, как и все в то время. Но в моей жизни было несколько откровений. К тому же я близко общался с сыном священника и порой узнавал что-то о Православии, и сейчас продолжаю узнавать. Хотя я всегда понимал главное: жизнь у нас в России, несмотря на происходящие войны, тяготы и лишения, не прекращается, потому что в ее основу положена любовь и самопожертвование – во имя своей семьи, во имя родной земли. А это то, чему учил Господь, чему учит Православие, и русские солдаты и офицеры, как защитники Отечества, всегда это понимали».
10 мая Николай Ефремов принимал поздравления, и одно из первых прозвучало от настоятеля Всехсвятского кафедрального собора протоиерея Сергия Резухина.
– О Николае Викторовиче можно сказать много добрых слов. Все, кто трудится в соборе, знают его как человека слова и дела, на которого всегда можно положиться. Еще большим уважением к нему проникаешься, когда узнаешь, через какие испытания он прошел в жизни. Очень непросто сохранить человеческое достоинство, доброе сердце, способность радоваться и сострадать после пребывания в условиях войны. Это под силу мужественным, духовно сильным и цельным людям, и Николай Викторович из их числа. Лично я это понял еще в школе, когда мы с ним сидели за одной партой последние три года. В советские времена быть сыном священника, каким был я, означало иметь очень узкий круг общения. У меня были хорошие отношения со всеми ребятами в классе, но по-настоящему мы сдружились лишь с Николаем Викторовичем, и это многое говорит о нем.
От имени всего коллектива Всехсвятского кафедрального собора желаю нашему дорогому юбиляру крепкого здоровья, семейного благополучия и счастья! Многая и благая лета!
Марина Полянская
Фото автора