Протоиерей Борис Монькин на протяжении 19 лет является настоятелем храма в честь великомученика Георгия Победоносца в поселке Ленинский. Однако многим он знаком, как священник, оказывающий духовную поддержку пациентам стационара Тульского областного онкологического диспансера, и батюшка, принимающий участие в ежегодных Вахтах Памяти.

Во время летней Вахты Памяти-2021 мы встретились с отцом Борисом и попросили рассказать о его семье, которая пережила потери в Великой Отечественной войне, непростом пути в храм и священническом служении.

– Расскажите о своей семье. Она была верующей?

– Моя семья – самая обычная: мама была учителем начальных классов, а папа работал в должности  начальника 22-го отдела Конструкторского бюро приборостроения. На КБП папа пришел работать после окончания института летом 1961 года и трудился там до марта 2015 года, когда вышел на пенсию. Если бы мне удалось послужить в Церкви полвека, то для меня это стало огромным достижением.

В нашей семье не было религиозных традиций и разговоров на темы веры, хотя родители и были крещеными. Единственное, что мне запомнилось из детства – когда каждую весну мы ездили в Козельск к моей бабушке Вере, я видел женщин, идущих по дороге в близлежащий храм с завернутыми в белую ткань кулечками. Я не знал тогда, что женщины готовились к Пасхе, и это была Великая Суббота. Вот это был весь мой религиозный опыт до решения принять святое крещение.

– Каким был Ваш путь в храм?

– Когда мне было 19 лет, моя мама заболела. Я не знал, что делать. Это было очень трудное время для меня и всей семьи. В это нелегкое время испытаний я пришел в тульский храм Николы (на Ржавце) – меня привела туда потребность молиться за маму. Тогда почувствовал надежду, что с мамой все будет хорошо. Это было одним из основных поворотов моей судьбы.

В возрасте 19 лет я крестился по собственному желанию – ощутил внутри сильное желание это сделать. Пошел во Всехсвятский собор Тулы и покрестился, не зная тогда, как потом станет меняться моя жизнь. Стоит сказать, что изменений было много. Я собирался стать тульским оружейником, но моя жизнь сильно изменилась, когда на 5-ом курсе ТулГУ начал ходить в алтарь храма в честь преподобного Сергия Радонежского в Туле к протоиерею Геннадию Витальевичу Ковалевскому. Тогда у меня в душе зародилось очень сокровенное желание послужить Церкви. В этом я усматриваю милость Божию.

– Какие воспоминания у Вас связаны с Сергиевским храмом в Туле?

– У меня была преддипломная практика, и в душе возникло желание помочь возрождающемуся храму в честь преподобного Сергия Радонежского. В те годы храм только возвратили верующим в довольно обезображенном изуродованном состоянии. При первой же встрече ко мне очень внимательно отнесся настоятель храма протоиерей Геннадий Ковалевский, который показал мне все и рассказал об истории прихода. Мне повезло немного поучаствовать в восстановлении росписей орнамента, что не является высококвалифицированной работой, и сварочным аппаратом варить решетки на окнах храма.

Со временем произошло то, о чем не мог даже предположить. Отец Геннадий мне рассказал, что воскресный день для верующих является особым днем, и необходимо быть в храме с утра. Утром я пришел на службу, и когда отец Геннадий вышел на проповедь, я стоял и слушал со вниманием каждое слово. Думаю, это было действием Божественной благодати. Мне было понятно все в словах настоятеля – они мне были важны и нужны, передо мной открылся мир дотоле неизведанный и бесконечный.

С тех пор я стал каждое воскресенье ходить в храм, иногда помогал на приходах благочиния. 15 февраля 1996 года защитил диплом, и в моей душе сформировалось сокровенное желание поступить в Духовную семинарию. Я об этом почти никому не говорил. Но совпало, что в один из дней отец Геннадий спросил меня, не хочу ли стать священником. Я ответил: «Да, батюшка. Что для этого нужно»? Отец Геннадий подсказал, что есть пастырские курсы, организованные по благословению митрополита Серапиона (Фадеева), и дал мне рекомендацию на учебу.

– Вы получили образование в ТулГУ. На какой специальности учились, как ее выбирали?

– Свою специальность я не выбирал – это семейная традиция. Когда в 1989 году закончил школу, отец мне порекомендовал поступить на машиностроительный факультет Тульского политехнического института на специальность «Стрелковое оружие». Я не имел ни малейшего представления о том, чему нас будут учить. Наша кафедра называлась «Расчет и проектирование автоматического оружия». Когда мы стали ходить в первый режимный корпус по пропускам, то были этим очень воодушевлены и даже горды: у нас была возможность подержать в руках разные образцы стрелкового оружия. Дипломный проект я делал на территории Конструкторского бюро приборостроения. К слову, мой отец Валерий Борисович Монькин работал на этом предприятии в течение 54 лет.

– Когда Вы рассказываете об оружии или смотрите на него, у Вас буквально глаза горят. Вам нравилось учиться?

– Да. По выражению моего преподавателя, Героя Социалистического труда Василия Грязева, одной из черт конструктора должно быть пространственное мышление. Я видел, что когда мы изучали сложные чертежи шестиствольных высокоскорострельных пушек, мне был понятен принцип работы и взаимодействия механизмов. Я до сих пор имею тяготение к механике. Думаю, дело в том, что родился и вырос в городе оружейников Туле.

– На каком жизненном этапе Вы поняли, что станете служителем Церкви?

– Это было на 5-ом курсе института. Казалось бы, я достиг в группе больших успехов в учебе, мне предложили поступить на работу в 9-ое отделение КБП, но так случилось, что Господь решил меня привести к другому служению. Я изменил жизненные планы и жаждал только одного – пойти учиться в семинарию. Туда я поступил после защиты диплома.

– Учеба на пастырских курсах и в семинарии отличалась от учебы в светском вузе?

– Могу сказать, что учеба на пастырских курсах и в семинарии – это совсем иное. Церковь – это общность людей, братство единомышленников, объединенных не только верой в Господа, но и Его благодатью. Нас не только учили, нас воспитывали любить друг друга, быть вместе. Я ценю это и в церковной жизни. Протоиерей Вячеслав Гаврилов преподавал нам догматическое богословие, протоиерей Геннадий Ковалевский – гомилетику, архимандрит Кирилл (Наконечный) – историю Русской Церкви, протодиакон Вячеслав Чернышов – общецерковную историю. Общение с этими священнослужителями являлось главным в процессе обучения.

– Когда произошло Ваше рукоположение, Вы волновались, переживали?

– По указу митрополита Серапиона (Фадеева) 28 мая 1998 года я был рукоположен во диакона, а 31 мая 1998 года – в священника. Меня назначили в Иоанно-Предтеченский храм Венева. Во время хиротонии, конечно, волновался. Некоторые думают, что войдут в Царские Врата, станут священнослужителями и сильно изменятся. Но это не так. Во время рукоположения священнику дается Божественная благодать совершать Таинства Церкви – рассчитывать не только на свои силы, но быть хранимым этой благодатью.

– Как семья восприняла то, что Вы станете священнослужителем?

– Я благодарен отцу за его веру в меня. Он никогда не препятствовал моим выборам в жизни, всегда верил в меня. К тому моменту, когда состоялась священническая хиротония, я остался без мамы, потому ждал реакцию только от отца. Я чувствовал, что он уважает мой выбор.

– Какими принципами руководствуетесь в своем служении?

– Честность по отношению к самому себе и прихожанам. Совершение службы должно быть от души, ее нельзя совершать по привычке – Литургия должна быть каждый раз, как в первый раз.

– С 7 мая 2002 года Вы являетесь настоятелем храма в честь великомученика Георгия Победоносца в поселке Ленинский Тульской области. Есть какие-то отличия между загородным храмом и приходом, расположенным в крупном городе?

– Наш храм был построен к 50-летию Победы в Великой Отечественной войне и отличается небольшими размерами. Это обуславливает небольшое количество прихожан. Я не замечаю существенных отличий между сельским и городским приходами. Любой священник пред Богом исповедует прихожан, потому знает не только их имена, но и внутренние стороны души того или иного человека.

– Давайте поговорим о семье. Вы воспитываете двух дочерей. Каких принципов воспитания придерживаетесь?

– Старшая дочка Вероника закончила первый курс ТГПУ им. Л.Н. Толстого, а младшая Настя перешла в 9-ый класс школы №71. Я убежден, что в семье нельзя склонять к чему-то, необходимо только призывать собственным примером. Если папа или мама, никого не предупреждая, берут в руки молитвослов, а домочадцы ходят вокруг и видят это, то в любом случае пример срабатывает. С годами подобный пример может научить человека полюбить молитву. К тому же по воскресеньям и в праздничные дни мы все вместе ездим на службу в храм Георгия Победоносца.

– Дочки задают вопросы о вере?

– Дома я больше рассказываю сам о том, о чем переживаю, делюсь с семьей вопросами, возникающими в жизни Церкви. Я вижу, что нашим детям в современном обществе нелегко быть горсткой христиан. Но есть слова Спасителя: «Не бойся, малое стадо, ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лк. 12.32). Этими словами я иногда утешаю моих близких и прихожан, когда они начинают унывать.

– Ваша старшая дочь учится в ТГПУ, а младшая через несколько лет закончит школу. Они с вами обсуждают выбор специальности, просят совета?

– У нас обоюдный совет. Они спрашивают, как им поступать дальше, а мы интересуемся, чего хотят они сами. Зачастую молодые люди не отвечают на вопрос, кем хотят быть. Тогда родители могут подсказать. Что касается получения светского образования, то мы считаем, что учиться никогда не вредно. Я сам закончил светский вуз, и уверен, что это дало навык учебы. Человек может не работать по своей специальности, но преподавателями он научен тому, как постигать тот или иной материал.

– Каким Вы видите будущее своих дочек?

– Не хочу только одного – не хочу идти против воли Божией. Кем они будут – не знаю. Но желание любого родителя, чтобы у детей впоследствии сложилась крепкая семья с уважением и взаимной любовью.

– Расскажите о Вашем сотрудничестве с поисковыми отрядами.

– На протяжении 19 лет каждую весну я приезжаю на Вахту Памяти для того, чтобы не потерять память о той Великой войне и жертвах, которыми была завоевана Победа. Вижу, что иногда, когда рассказываю ровесникам о событиях войны и судьбах воинов, встречаю уважительное молчание. Для любого поколения необходимо воспитание бережного, трепетного и священного отношения к Победе 9 мая 1945 года.

– В Вашей семье тоже были потери, связанные с Великой Отечественной войной…

– Скорбь утраты передалась мне от бабушки Веры. Мой дедушка Борис Михайлович Монькин 1912 года рождения на фронте был начальником особого отдела 180-ой стрелковой дивизии 69-ой армии Воронежского фронта. 19 февраля 1943 года при исполнении служебных обязанностей он погиб в Харькове.

Как я потом понял, вся эта горесть передается близким на уровне переживаний и памяти. Из этого можно сделать очень важный вывод о том, что чувство патриотизма может быть привито только в семье. Родители, бабушки и дедушки способны передать последующим поколениям правильное бережное отношение к памяти о той войне.

– Много лет Ваше служение связано с Тульским областным онкологическим диспансером. Откуда Вы черпаете внутренние силы, видя рядом страдания и недуг?

– По епархиальному указу 6 февраля 2001 года я впервые приехал в стационар Тульского областного онкологического диспансера на улице Яблочкова. С тех пор началось мое еженедельное служение там. По субботам мы совершали службы, потому что в эти дни нет обхода, и пациенты чувствуют себя более свободно. В служении мне помогают сестры милосердия епархиального отдела по благотворительности. За 20 лет случилось многое, и я заметил, что присутствие священника меняет атмосферу в учреждении – можно увидеть больше открытости, откровенности и упования на Бога в недуге.

Я убежден, что Божественная благодать поддерживает священника в любом месте его служения. Если бы человек пришел в те стены от своего имени, то вряд ли ему хватило сил осуществлять подобное служение. Священник же наделен незримой благодатью, и Сам Господь по Его неложному обещанию поддерживает священнослужителя. Иначе просто не сдюжить.

Иногда, спустя годы, ко мне подходят люди и благодарят за духовную поддержку и общение во время прохождения лечения. В такие моменты ощущаю внутреннюю благодарность к Богу, потому что здесь проявляется Его любовь и милосердие.

– Вы тесно сотрудничаете и с мотоциклистами, благословляете их в пути. Как началось ваше знакомство?

– Знакомство с мотоциклистами началось с пеленок. Когда мне был 1 год, родители сажали меня на мотоцикл «Ява» между собой и везли в лес на окраину Тулы. К слову, тот мотоцикл 1965 года выпуска до сих пор стоит у меня. Я слушал истории от папы с мамой о том, как в 1966 году они доехали на мотоцикле от Тулы до Туапсе. Это была настоящая романтика.

Когда мне было 16 лет, папа купил мне новую Яву, что, конечно, было пределом мечтаний. Я проехал на этом мотоцикле 80 000 километров и через 10 лет продал его, когда женился. Что касается родительской Явы, то она на ходу, и иногда я выезжаю на ней в Тулу.

– Любовь к мотоциклам у Вас осталась.

– Да! Это чувство свободы в определенном понимании. Это чувство братства в мотосообществе, дружба, дорога. С тульским отделением мотоклуба «Ночные волки» мое сотрудничество, а затем и вхождение в клуб, состоялось 3 года назад, когда им понадобился священнослужитель для освящения мотоколонны на открытии мотосезона. Я попросил благословения у митрополита Тульского и Ефремовского Алексия на мое пребывание в рядах мотоклуба. Через некоторое время после пребывания в клубе мне дали жилет с символикой Ночных волков. Можно сказать, что сейчас я выступаю в роли хорошего друга для мотоциклистов. Когда ребята находятся в поездках, я молюсь за них в алтаре, а это очень объединяет и помогает любить даже самых ершистых.

Участники тульского отделения мотоклуба любят посещать святые места, совершают мотопробеги с иконами или мощами, например, как это было недавно – с мощами святого благоверного князя Александра Невского. Потому мне с ними интересно, они близки по духу.

– Вы сохранили родительский мотоцикл. Что это для Вас – память или нечто большее?

– Память. С одной стороны, священник не должен сильно отвлекаться от основного служения, а любое увлечение требует времени и отвлекает мысли. Но, чтобы быть в рядах мотоклуба, у меня должен быть мотоцикл.

– Позволяете себе иногда проехаться, вспомнить былые годы?

– Иногда в вечернее время выезжаю в город в шлеме, и меня никто не узнает. Каждая поездка – это особое чувство, потому что люблю свой город: я здесь родился, люблю тульские улицы.

– Завершающий вопрос. Есть ли у Вас чаяния относительно будущего?

– С учетом того, что сейчас в стационаре Тульского областного онкологического диспансера временно введены карантинные меры, хочется возобновить наши службы для пациентов. Давно замечаю, что человек счастлив тогда, когда Господь ему благоволил помочь кому-то из людей. Эту помощь необходимо оказывать смиренно, незаметно, откровенно. Убежден, что не один я так думаю.

Олеся Феофилова, фото автора и из личного архива протоиерея Бориса Монькина

Âàõòà ïàìÿòè 2010 ó ä. Áàøêèíî Áåëåâñêîãî ðàéîíà.
Âàõòà ïàìÿòè 2010 ó ä. Áàøêèíî Áåëåâñêîãî ðàéîíà.
Çàõîðîíåíèå îñòàíêîâ âîèíîâ ó Êóðãàíà âðçëå Áåëåâà.